В Дагестане большая часть населения уже живет в городах, но если тебя спрашивают, откуда ты родом, то, значит, интересуются родовым аулом. Так сложилось, что аулы здесь всегда были маленькими государствами. Соседние аулы могут говорить на разных языках, иметь разные обычаи и даже отличаться характером жителей. Люди моего аула о себе думают, что наша отличительная черта — благородное происхождение и тяга к знаниям. Ну и, само собой, у нас самая вкусная еда и самые правильные традиции.
По версии одной из почтенных сельских матрон, на самом деле мы произошли от этрусков и поэтому должны достойно нести знамя высокой этрусской культуры. Каждый хочет жить в таком прекрасном месте, и неудивительно, что этруски в свое время здесь поселились.
В ауле сегодня осталось очень мало людей, наши сельчане живут во многих странах и городах, но в основном сосредоточены в Махачкале. Живут довольно сплоченно, хотя видят друг друга редко — на свадьбах и похоронах.
Когда в городе умирает выходец из аула, практически все односельчане должны прийти в дом усопшего выразить зигари (соболезнование). «Я так люблю ходить на зигари! — сказала однажды общительная женщина Гасил Садижт. — Столько людей увидишь, со всеми поговорить можно, а то на свадьбах из-за дурной музыки никого не слышно».
Во дворе устанавливают скамейки для мужчин, и несколько дней близкие родственники мужского пола должны принимать соболезнования от всех пришедших, женщины принимают их дома. В первые дни в дом усопшего приходит несколько сот человек. Бригада бабушек-плакальщиц собирается в самой большой комнате и нараспев мелодично читает зикр, нахваливает покойного и просит Аллаха простить ему грехи и принять как праведника. Остальные родственники готовят еду и накрывают столы для соболезнующих.
В перерывах бабушки общаются друг с другом. Особой популярностью пользуются страшилки о загробном мире для грешников — о кипящем свинце, который заливают в уши, черном огне, который делает черными всех обитателей ада, и о еде, приготовленной из колючек и гноя. Зарипат сидит в углу со стеклянными от страха глазами и одними губами шепчет молитвы. Одна из старушек говорит: «Не слушайте вы эти разговоры, хорошие женщины в ад не попадут. Зря что ли мы с одним мужем всю жизнь жили, направо-налево не смотрели. Пусть в ад попадут гулящие женщины и моя соседка Мухлисат». «А если у меня три мужа было, я хуже остальных что ли? — возражает ей Багиль Ашт. — По исламу никакого позора замуж выходить нет. Женщина без мужа как кастрюля без крышки — каждый кому не лень в нее заглядывает! Гулять, как кахба, я бы не стала, а замуж, пока подходящего мужа не найду, выходила и буду выходить!»
Иллюстрация: Елена Родина
У нас до сих пор приоритетными считаются браки между своими аульчанами. Хотя в последние десятилетия эта традиция понемногу уходит. В 90-е годы один энтузиаст даже составил и опубликовал в специальной книжечке списки земляков, связавших себя узами брака с чужаками. Там также была информация о сельчанах, которые имеют ученые степени и звание хаджи. Хаджи — это люди, которые съездили в хадж и теперь с полным правом могут добавить к своему имени «хаджи» — Гарун-хаджи, Анжела-хаджи. Были аульчане, которые попали в оба эти списка.
В XXI веке учет брачующихся никто не ведет, возможно потому что таких браков слишком много. Слышала, как однажды на сельском мероприятии Раисат-хаджи сокрушалась:
— Разбазаривают наших девочек, куда только замуж не выдают. Континента уже не осталось, куда замуж не отдали. А ведь это наша самая большая ценность, таких прекрасных девушек, как у нас в селе, больше нигде нет.
— А куда им деваться, если наши мальчики на чужих девочках женятся? И свои тоже не всегда хорошие попадаются. Вот женился наш мальчик и развелся через два месяца. Из хорошей семьи девочка, мать — прекрасная хозяйка, а дочку ничему не научила, полуфабрикатами мужа кормила и грязную посуду целый день в раковине собирала. Вот у твоей дочери муж тоже свой был — все равно развелась.
— Потому что на голову себе посадила мужа, возомнил себя Камалил Баширом (аварский Ален Делон, прекрасный юноша из местной легенды). В доме был чисто для красоты — на диване лежал и еще пытался командовать. Если ишаку раз в месяц не говорить, что он ишак, к концу года он считает себя арабским скакуном.
На кухне сегодня заправляет Тамара Имрановна в клеенчатом фартуке с надписью на немецком языке «Heute kocht der Chef». Она им очень дорожит — это подарок Андрея Макаревича. Она считает себя прирожденным кулинаром и отправила несколько писем с отзывами, рецептами и рекомендациями в программу «Смак». От Андрея Вадимовича пришел ответ с благодарностью и фартуком. На соболезновании у Кили Мухамы кто-то, услышав от нее историю происхождения фартука, сказал, что Макаревич приглашал на передачу кавээнщика Халила, чтобы он готовил аварский хинкал. Тамара Имрановна была очень недовольна: «Кто такой Халил, чтобы готовить аварский хинкал? Он готовить умеет? Если бы Макаревичу был нужен аварский хинкал, он бы пригласил меня!»
Тамара Имрановна, и правда, похожа на шеф-повара. Она отдает распоряжения на кухне: проверяет, достаточно ли мелко женщины режут лук в мясо и тонко лапшу в суп, контролирует процесс варки бахуха в казане и рассказывает о том, какая она была в молодости красивая женщина, а все остальные — некрасивые. Также она щедро делится секретами своей красоты: самый лучший крем для лица получается, если проварить хорошенько говяжий костный мозг и накапать туда немного духов для приятного аромата. И на работу надо ходить пешком, чтобы не помять платье: на работу женщина должна заходить в идеально отглаженном наряде.
Готовить бахух довольно трудное дело: в огромный казан вываливается ящик сливочного масла и понемногу муки такого же веса. Чтобы получился хороший бахух, его надо перемешивать пару часов без остановки, и это очень нелегко. Женщины засекают время, и каждая ворочает лопаткой в казане не больше пяти минут. Отдельно варится сахарный сироп. Потом его добавляют в казан, масса выкладывается на подносы и трамбуется вручную самой авторитетной бахуховарщицей. Эта халва готовится обязательно на любое важное мероприятие: свадьбу, похороны, рождение ребенка. И каждый четверг после смерти человека до 52 дней — считается, что его дух приходит по четвергам и насыщается запахом бахуха.
Иллюстрация: Елена Родина
Однажды я слышала, как осыпали проклятиями друг друга две сельские бабушки: «Умри сейчас же, чтобы мы на твоих похоронах вкусную халву поели!» — «Все в свой час умрем, дай Аллах, чтобы он про тебя забыл, и ты прожила двести лет, беспрерывно поедая вкусную халву на похоронах твоих родных».
Для приготовления бахуха обязательно нужен хичибагар — лопатка-мешалка, ее делают, как правило, из абрикосового дерева.
— Это что за хичибагар? На соболезнование никто не мог нормальный принести? Мой любимый хичибагар в прошлом году Зубайдат забрала на свадьбу и не вернула. Дай Аллах, чтобы ее сын женился сто раз, пока мой хичибагар не сотрется от мешания халвы на его свадьбах.
В одной из комнат накрыты столы, молодые девушки подают еду и убирают грязную посуду. Одна из бабушек-чтиц подзывает Арапат и, поджав губы, показывает на чашку: «Моя мамочка, да простит Аллах ее грехи, когда чай наливала, чайную ложку тоже в блюдце клала». Языкастая Арапатка тут же приносит ложку: «Возьмите, это ваша мама вам отправила!»
В коридоре в углу сложена гора пакетов с продуктами. Это садака — милостыня, которую нужно давать каждой уходящей с соболезнования женщине. Там обычно рис, чай, кухонное полотенце и немного конфет. Однажды вышел очень неудобный случай: Ханиль Нажават, когда хоронила свою свекровь, раздала конфеты «Добрые вести». Она потом клялась, что это случайно получилось, но осадок у родственников ее мужа остался.
Раздача садаки за усопшего призвана облегчить ему переход в ахират (загробный мир). Считается, что он получит за нее вознаграждение в Судный день.
Людей в последний путь провожают шумно и многолюдно, близкие в течение 52 дней после потери участвуют в ритуалах. Считается, что это помогает им справиться с горем. На 52-й день в доме снова собираются все близкие и дальние родственники, друзья, приглашаются чтицы и варится бахух. Потом еще несколько дней у собравшихся кто-то внутри головы напевает зикр «Амин Аллах, йа Аллах». Жизнь продолжается.
