«Просто мы хотим свободы»

Люди, у которых есть серьезные увлечения, немного безумны, считает Ильяс Мальсагов — один из первых конников ингушского клуба «Дикая дивизия». Он сам как раз из числа таких «безумцев». Еще лет десять назад мужчина всерьез интересовался мотоциклами, в его коллекции были Kawasaki Ninja и Honda — одни из самых скоростных байков в мире. На них он исколесил весь юг России, а потом, устав от дорог, решил все бросить и пересесть с железного коня на самого настоящего, живого.

— Наша «Дикая дивизия» не имеет ничего общего с существовавшей когда-то Кавказской туземной конной дивизией. Когда я выбирал название для клуба, у меня и в мыслях не было связывать себя со знаменитыми всадниками. Просто мы хотим свободы — ходить в конные походы, ночевать в горах, быть ближе к природе. В этом и проявляется наша дикость, а еще нас много — целая дивизия. Отсюда и название, — рассказывает Ильяс Мальсагов.

Не совсем типичный ингуш

В отличие от большинства местных мальчишек, которых с малых лет учат скакать верхом, в детстве его всего лишь раз посадили на лошадь. Понравилось, но связывать свою жизнь с этими животными он точно не собирался. Но однажды брату подарили коня, и Ильяс заинтересовался, стал пропадать в конюшне.

— Тот конь был довольно глупым, но я тогда этого не понимал, так как в лошадях еще не разбирался.

Ездить верхом Ильяс учился самостоятельно, поэтому не всегда все шло гладко. Признается, что поначалу не раз падал, но, преодолевая страх, снова и снова садился в седло.

— Падать было страшновато, но, когда появляется страх, тебе хочется его преодолеть. Это толкает тебя вперед.

Проверка на дорогах

Со временем у Ильяса появилась собственная лошадь, а еще нашлись единомышленники, которые, как и он, любили долгие конные прогулки.

— Руслан Куштов, Омар Озиев и я были первыми походниками в Ингушетии.

Позже Ильяс создал группу «Дикая дивизия» в WhatsApp, пригасив в нее местных любителей лошадей. На призыв откликнулись с десяток заядлых лошадников.

— Сначала к нам присоединились владельцы скаковых лошадей, походников тогда у нас не было. Мы начали добавлять в группу всех заинтересованных.

Первые конные походы всадники совершали в предгорьях — объехали все близлежащие холмы, преодолевая за день несколько десятков километров. С опытом пришло понимание того, что не всякая лошадь подходит для таких дальних переходов.

— У нас, у походников, свой особый интерес к лошадям. Нам важно, чтобы животное было выносливым и чтобы у него была хотя бы дорожная иноходь.

Лошадей всадники покупают на Кавказе. Все они в основном карачаевской или кабардинской породы. Именно эти лошади наилучшим образом подходят для дальних походов — и к этому выводу ингушские конники пришли исключительно опытным путем.

— Все, кто сейчас приобретают таких лошадей, раньше были их ярыми противниками, но стоит проехать 100 км на ахалтекинце или на английском скакуне, и ты будешь готов идти пешком, настолько это тяжело. Я знаю, о чем говорю, у меня уже около 20 лошадей разных пород было — английские, арабские, американские. Они не походные, поэтому приходилось продавать. Как бы ты ни любил коня, ты не можешь его держать, если он тебе не подходит!

Диета для коня

Первые несколько лет конники из «Дикой дивизии» путешествовали по равнинной части республики, потом стали осваивать и высокогорный район. В теплое время года они выезжают в горную Ингушетию на 2−3 дня, разбивают там лагерь и устраивают экстремальные походы с преодолением перевалов, горных рек и покорением вершин. Даже на Столовую гору поднимались.

— Это очень сложный маршрут, туда из 20 лошадей только 3−4 смогут дойти, некоторые от перегрузок даже погибают. Я сам на Столовой горе никогда не был. Всякий раз, когда кто-то туда поднимается, я смотрю им вслед. Коня своего жалко.

К сложному походу должны подготовиться не только всадники, но и лошади, поэтому о своих планах организаторы сообщают заранее, в среднем за месяц. Опытные коневоды начинают тренировать своих лошадей по специальной системе, а еще им требуется особое питание.

— Для своего коня я готовлю специальный рацион, следуя рекомендациям ветеринара. Даю овес, немного кукурузы, отруби, добавляю льняное масло, а еще мюсли и кальций. Нагрузки тоже даю дозированно. Так, если конь стоял несколько месяцев, то первое время ему можно только шагать и только потом постепенно добавлять нагрузку. Не все, конечно, делают так: то опыта нет, то времени, а желание остается большим. Многие губят лошадей. Делают это в основном от незнания.

— Братья-карачаевцы очень много раз приезжали к нам и дарили лошадей. Они знают, насколько хорошо у нас к ним относятся.

Когда забывают о принципах

Когда погодные условия не позволяют совершать походы на дальние расстояния, конники собираются и ездят друг к другу в гости — из Малгобека в Сунжу, из Сунжи в Назрань.

— У нас в каждом районе есть конная база. Мы ищем свободное место, скидываемся деньгами и строим ее. На таких базах мы собираемся вместе, проводим какие-то мероприятия. Совсем недавно устраивали для детей катания на лошадях. Около 100 человек перекатали.

К подготовке опытные всадники подходят серьезно. Чтобы исключить возможность возникновения несчастного случая, подбирают самых спокойных лошадей. Участие в таком благом мероприятии — дело престижное, поэтому желающих на время уступить детям своего коня много.

Если с чьим-то животным все же приключится несчастье, конники не оставят товарища в беде — вскладчину купят нового жеребца. Цена на подобных скакунов начинается от 150 тысяч рублей, а за породистых может доходить и до миллиона, так что не каждому по силам возместить потерю самостоятельно.

— У нас есть принцип: никого на свою лошадь не сажать, так как каждый человек управляет по-своему, и это сбивает животное с толку. Но в этот день все оставляют свои принципы. Сага (благое дело. — Ред.) делают от сердца и во имя Аллаха.

Братство без сестер

Вступить в «Дикую дивизию» может любой, в клубе каждому рады. Основные критерии — это наличие лошади и желание быть в команде. Новичков здесь встретят и обязательно помогут, но есть одно «но»: женщинам даже при соблюдении всех условий в клуб путь заказан.

— Это и неправильно, чтобы среди нас были женщины, наши традиции этого не позволяют. В Ингушетии женщина даже за стол с мужчинами сесть не может, а ходить в походы, жить в одном лагере и подавно.

Любовь к лошадям у ингушей в крови, считает Ильяс Мальсагов, и с ним здесь согласятся многие. За восемь лет численность заядлых конников в республике перевалила за 200 человек. Филиалы «Дикой дивизии» появились во всех районах республики.

— Мне очень много людей пишут. Если бы все желающие могли себе позволить иметь лошадь, нас было бы очень много, думаю, не меньше 10 тысяч.