Сладкое дело: как в горах Осетии добывают мед

В одном из самых красивых ущелий Северной Осетии — Куртатинском, недалеко от Аланского Свято-Успенкого мужского монастыря, кружат пчелы. Это не дикие насекомые: чистый, как горный хрусталь, воздух и разнообразие цветов делают место привлекательным для пчеловодов. Перед сезоном они объезжают на машине километры дорог, чтобы выбрать место, где родится особенный мед.

Медовая династия

31-летний Александр Коцур — из «медовой» династии. С пчелами знаком с детства, а сейчас у него самого — около сотни пчелиных семей.

— Нас пять детей в семье, три брата и две сестры. Братья все занимаются разведением пчел, а сестры помогают. И родители до сих пор в деле. В советские времена в Осетии был пчелосовхоз «Беканский», куда мама приехала работать после учебы совсем молоденькой девушкой. Там и познакомилась с отцом, можно сказать, их мед свел. Потом, после развала совхоза, все стали трудиться самостоятельно. С тех пор родители держат свою пасеку. А я кем только не работал, последняя профессия — дальнобойщик. По России столько покатался! Но пришел к выводу: работать «на хозяина» — не мое. А тут сам себе начальник, да и к пчелам тянет. Люблю я свое дело. Конечно, хочется, чтобы и мои дети держали пасеку. Правда, джигита пока нет — только три девчонки. Но дело, я думаю, поправимое.

Ульи пчеловода находятся в специальном прицепе. Хозяин оставляет эту «мобильную пасеку» в тщательно подобранном заранее уголке ущелья на весь сезон, до холодов.

Пока мы осматриваемся, Александр и его коллега Фуркат Яшиев готовят дымарь — закладывают в железную емкость, больше похожую на чайник, сухие кукурузные кочерыжки. Еще подходят труха или сено; главное — получить мягкий и негорячий дым. Пару взмахов мехами — и дымарь готов к работе.

— Сейчас сделаю пчелам «пожар», — объясняет свои почти шаманские манипуляции Александр. — Они думают, что горят, и спешат на выход.

Пасечник работает без защитной экипировки — к ней не привык.

— Через сетку плохо вижу, да и с детства так пошло. Ну и, расплачиваюсь за это постоянно — кусают. Давно сбился со счета, сколько раз. Если считать с детства, то тысячи. За один раз можно заиметь 10−20, а то и больше укусов. Был даже случай, когда мой адаптированный к пчелиному яду организм получил передозировку. Я всерьез тогда перепугался, так плохо себя чувствовал.

Никакой привязанности к «хозяину» у этих насекомых нет. Если жалят, то всех без разбора, — объясняет Александр.

— Пчелу никто не может приручить, с ней просто научились работать.

Воровские замашки

Пчеловоды открывают ульи и окуривают их, чтобы пчелы вылетели. Сейчас насекомые не очень опасны: они «эвакуируются» из ульев, набив зобики медом, а жалить с наполненным до отказа брюшком им тяжело — не могут изогнуться, чтобы нанести удар.

Но когда пасечники начинают доставать из ульев одну рамку за другой, хозяева заметно тревожатся. И оказывается, это вовсе не беспокойство за свой дом.

— Злятся, не могут своровать, — поясняет Александр, — запах меда чувствуют, а украсть у соседей не могут: другие семьи оборону держат.

Если бы в одном из ульев жила слабая семья, объясняет пасечник, другие пчелы бы убили ее матку и перетащили в свой дом весь мед. А оставшиеся после смерти королевы пчелы забрали бы остатки меда и отправились на поиски нового убежища. Без матки улей не живет, когда она погибает — пчелы становятся сиротами.

В улье царит строгая иерархия. У каждой пчелы свои задачи. Молодые пчелы вырабатывают воск для создания сот, часть пчел обслуживает матку, рабочие пчелы — самки, не способные к оплодотворению, — вылетают в поля и делают всю основную работу в улье. Трутней — пчелиных самцов — пчеловоды шутливо называют дармоедами: у них нет аппарата для сбора пыльцы. Но свои функции они выполняют, например, когда в сезон рабочие пчелы уходят на медосбор, трутни интенсивно вентилируют улей. На зиму пчелы трутней выгоняют — чтобы не тратить на них мед. Но главная обязанность этих здоровяков — оплодотворять матку.

Конкурс королев

Александр достает несколько рамок, внимательно осматривает их и кладет на место.

— Матку ищу, — говорит он, — Хочу показать, как она отличается от других.

Пока он показывает маленькое белое яичко — из него через 21 день получится молодая пчелка. Таких яиц матка может отложить полторы-две тысячи в сутки.

— Выживаемость у пчел очень высокая, практически все появляются на свет. Премии многодетным семьям не даем, просто мед не отбираем, — смеется Александр.

Наконец, он находит матку. Она действительно превосходит обычных пчел размером. В пчелиной стае она — королева. Матка получается из обычной личинки благодаря особенному рациону.

— Пчелы-воспитательницы кормят ее исключительно питательным маточным молочком, — рассказывает Александр. — Обычная рабочая пчела на третий день переходит на пергу и мед, а матка продолжает есть лакомство. На такой белковой диете пчела и превращается в матку.

Пчеловоды закупают маток специально, некоторых — из-за границы. В коллекции Коцура есть королевы из Грузии, Украины и самые дорогие — из Италии. Перевозят матку в специальной пересылочной клетке. Едет она не одна: около восьми пчел обслуживают главу будущей семьи в дороге — кормят молочком и вентилируют. Этим летом в хозяйстве ставили эксперимент: хотели выявить пчел-трудяг. Победила украинская карпатка — плюс еще и миролюбивая, менее вороватая и недорогая.

Добыча «жидкого янтаря»

Проходит шесть часов — столько времени понадобилось, чтобы проверить все ульи и отобрать полные меда рамки. Теперь можно качать мед.

Это оказалось просто: вставляешь рамки в специальное приспособление — медогонку — и крутишь. Центробежная сила выталкивает тягучую жидкость из сот на стенки емкости, и он медленно стекает вниз.

Аромат сумасшедший. От горьких ноток полыни, репейника и других горных трав пробуждается аппетит. Саша дает попробовать с ножа снятый им забрус — свежий, насыщенный, пряный.

— Перед тем, как поместить рамку в центрифугу, надо снять забрус — если говорить по-научному. Мы называем его обрезками — это воск, которым пчелы закрывают мед в сотах. Такой мед лучшего качества — самый полезный, малоаллергенный.

Процеживать откачанный мед не надо — воск и случайно погибшие пчелы сами покажутся на поверхности, и их аккуратно соберут. Каждая рамка потом возвращается строго на свое место, в свою семью. Если рамки ненароком повредились, пчелы «полечат» их сами.

С прицепа с ульями, по словам пасечника, за одну «качку» можно собрать тонну меда. «Качка» может состояться и за четыре дня, но тогда мед должен после вызреть — за неделю, а иногда — за месяц. Всего за сезон удается собрать несколько тонн — если ничего не помешает.

— Бывает, что пчелы болеют. Если не лечить, можно потерять все семьи. Клещ, гнилец, аскосфероз, дыхательный клещ, там этих болезней… На лекарства за сезон уходит порядка 25 тысяч рублей.

Мед качают с мая по август, затем пчел готовят к зиме, оставляя в каждом улье около 15−20 кг меда. Его пчелы будут есть всю зиму.

Правильный мед

Александр подставляет очередную рамку под солнечные лучи.

— Видишь зеленый оттенок? Колючка дала такой цвет — осот, репейник. Этот мед будет насыщенный, потому что с разных цветов.

Любимого меда у Александра нет. Он его вообще не ест: наелся в детстве. А вот детей медом и кормит, и лечит. Только своим — потому что уверен, что мед «правильный». Подделку от настоящего меда отличить сложно, говорит он. Это можно сделать только в серьезной лаборатории. Речь не о дешевом фальсификате, когда недобросовестные продавцы подмешивают в мед патоку или сахар, а о том продукте, который получается, если пчелу кормить сахаром. По вкусу и запаху он практически идентичен цветочному меду, но полезных минералов и веществ содержать не будет.

Собранный на разных лугах мед не только имеет отличный цвет, вкус и аромат, но и показан при различных недомоганиях.

— "Белая акация" — нейтральный мед, совсем небольшой аромат и еле заметный привкус. Такой мед успокаивает нервы, диабетикам — не повышает сахар, показан сердечникам. Темные сорта меда содержат йод — их хорошо употреблять при болезнях печени и тем, у кого щитовидка не в порядке, — говорит Александр.

Но в этом году из-за погоды удалось собрать только один вид меда — «разнотравье». Проблем со сбытом у пчеловода нет, один литр уходит в руки оптовиков за 400 рублей. Правда, сейчас меда хватило, только чтобы покрыть расходы.

— В этом сезоне мы ничего не взяли, благо в ноль вышли, — говорит Саша. — Сначала непрекращающиеся дожди, потом кусачее солнце, «цвет» погорел, а мы полностью зависим от природы… Но ничего, надеюсь, в следующем году урожай будет лучше. Главное делать все вовремя — день потерял, больше не наверстаешь. У пчел не забалуешь.