Место, где нужно ошибаться

В скромном помещении на цокольном этаже обычной ставропольской многоэтажки уютно пахнет древесными опилками, на сколоченных вручную верстаках разложены инструменты. На кронштейнах почти под потолком висят пиломатериалы: доски, рейки, бруски. А в центре всего этого совсем молодой и очень улыбчивый священник Михаил Кузьменко.

В прошлом году Фонд президентских грантов выделил отцу Михаилу чуть меньше 500 тысяч рублей на воплощение в жизнь интересного социального проекта — бесплатной столярной мастерской для молодежи. Батюшка собрал соратников, нашел помещение, купил инструменты и материалы и в сентябре 2020 года открыл студию «Тектон».

Столяры и плотники

— На церковно-славянском «тектон» означает «плотник». Если вы какого-нибудь столяра назовете плотником, он обидится. Скажет: «Плотник делает грубые работы из дерева, а у меня более тонкая работа. Мебель, например». Но мы именно плотники, а не столяры, мы просто пилим, — рассказывает отец Михаил. — Вообще, цель проекта не обучение столярному делу, а обучение навыкам работы с инструментом. Это важно, поскольку молодые люди вырастают и, бывает, не могут собрать тот же шкафчик. У них нет ни инструментов, ни знаний о том, как ими пользоваться. А мы учим этому, развиваем техническое мышление.

Часы показывают начало шестого — время вечерних занятий. Сегодня в мастерскую пришла новая группа — мальчики из архиерейского казачьего конвоя — молодежного подразделения Ставропольской митрополии. Формально у них будет шесть занятий по полтора часа. Неформально дети могут ходить на мастер-классы столько, сколько сами захотят.

— Сначала у нас был четкий план работы: набирается группа, у них трижды в неделю идут занятия, курс заканчивается, приходит другая группа и так далее, — объясняет священник. — Но потом из-за разных помех: двухнедельных снегопадов, продленных каникул — группы стали получаться смешанными. Так что было решено выделить еще один день в неделе, чтобы заниматься с ними.

Вдобавок у нас нет такого «опоздал — не приходи». Бывает плохая погода, и транспорт ходит нерегулярно, и на занятиях в школе могут задержать. Ничего страшного — приходи, никто не выгонит. А бывает, что все уже на месте, но раздается звонок: «Можно мы, пожалуйста, придем, позанимаемся?» Никому не отказываю.

Просто пилим

Новенькие из казачьего конвоя окружили отца Михаила и вместе с ним обсуждают свое первое творение — полку для кубков и наград. Так происходит с каждой группой: сначала мастерят что-то общее, а потом каждый берется за собственный проект.

Мастерская разделена на два цеха: пыльная комната — место, где стоит торцовочная пила, сверлильный станок, где проходит шлифовка, и сборочно-покрасочный цех. Именно здесь начинаются занятия — обсуждаются проекты, готовится техническое задание, подбираются материалы.

— Когда приходит группа помладше, то сначала я узнаю, у кого есть опыт работы с инструментом. Если есть такие, то могу двоих-троих отделить и дать им одно общее задание. Нет опыта? Тогда берем кусок доски, лобзик и начинаем просто пилить. Это помогает ребятам преодолеть страх перед жужжащим, рычащим инструментом. Ну и, конечно же, объясняю технику безопасности, — делится отец Михаил.

Не с кем говорить

Как оказалось, у него самого нет столярного образования. Еще до открытия мастерской батюшка вел кружок по стендовому моделизму, ездил по детским домам и мастерил с ребятами модели танков и самолетов. Со временем к нему стали подходить с вопросом «А есть что-нибудь для детей постарше?» Так и родилась идея студии — места, куда дети от 14 до 18 лет могут прийти и что-то поделать, не платя за это ни копейки. А в перерывах между работой поговорить с батюшкой о жизни, обсудить проблемы.

—  На самом деле я в восторге от молодого поколения, — признается отец Михаил. — Они готовы к диалогу, но им не с кем говорить. У нас повсеместно ведется работа с молодежью, но ведется так, как нужно нам, взрослым. Честно сказать, я стараюсь слушать их, а не говорить сам. Чем они живут, о чем думают, что им интересно. Очень часто говорим о музыке, о том, кто кем хочет стать в будущем, куда они хотели бы отправиться в путешествие. Часто дети спрашивают у меня, как я стал священником, какая у меня зарплата и из настоящего ли золота сделаны купола.

Иногда говорим про политику. Но основной моей темой для разговоров является Христос. Кто-то может в него верить, кто-то нет, я спрашиваю: кто для вас Христос? Мне интересно послушать, что они знают, что думают.

У них на все есть свой взгляд, свои мысли. Взять, к примеру, нашу столярку. Иногда я настойчиво рекомендую ребенку делать что-то так, как я хочу, как я вижу. А потом ловлю себя на этом, останавливаюсь и спрашиваю: «Скажи честно, тебе не нравится?» И он говорит: «Нет. Я бы хотел сделать по-другому». С моей точки зрения, получится какая-то ерунда, а ему это важно. Так они учатся пилить, а мы учимся делать так, чтобы им было интересно.

Место для ошибок

Тем временем ученики пытаются освоить проектирование — представить пространственный образ будущей полки во всех деталях и разобраться, с чего начать. Не у всех это получается. Отец Михаил для наглядности берет обрезки реек и досок и прикладывает друг к другу, изображая, как должно выглядеть изделие.

— Большой плюс в том, что я не столяр, а в первую очередь священник. Я учусь вместе с ними, что располагает ребят к общению. У меня в команде есть профессиональный столяр, который на старте проекта дал мне базовые знания по ремеслу и периодически консультирует. Так вот, он очень придирчив — все должно быть правильно, все должно совпадать до миллиметра. Я ему говорю: «Саша! Он ребенок, у него будет щель, это нормально». Ребенку нужно распилить доску. Не получилось? Возьми и сделай еще раз. Вот тебе доска — хоть всю ее испили. Нашу мастерскую я называю местом, где нужно ошибаться. Ведь не ошибается только тот, кто ничего не делает.

Молодой преподаватель Александр Пытков — тот самый придирчивый Саша — тем временем зорко следит за юными «тектонами»:

— Я в мастерской для того, чтобы подсказывать, сопровождать, следить за соблюдением техники безопасности. Иногда приходится делать что-то за них. Недавно пришел новенький мальчик вне группы, и ему все показалось неинтересным. Пришлось мне делать все самому, чтобы хоть как-то познакомить с процессом. Хотя чаще бывает наоборот: дети хотят работать, но не знают, как и что делать.

Избавиться от столярского страха чистого листа помогает интернет. Детям предлагают зайти на сайт Pinterest, поискать какие-то идеи. Потом все это подгоняется под возможности мастерской, и начинается процесс созидания.

Спрятанные светильники

Пока казачата знакомятся с лобзиком, в мастерскую заходят еще трое мальчишек — как раз из той смешанной группы, куда ходят желающие поработать дополнительно. Деловито разбрелись по мастерской, достали припрятанные заготовки. Все трое делают светильники, но дизайн у каждого свой, авторский. Один занялся ошкуриванием брусков, другой соединяет свежевыкрашенные детали, а третий уже подключает электрику.

— Я сегодня делаю светильник, который придумал сам. Поставлю его себе в комнату. Еще я сделал несколько ящичков, но самая моя большая работа — садовый стол. Он все еще здесь, его осталось покрасить и по сухой погоде перевезти домой, — рассказывает 15-летний Илья, который посещает «Тектон» почти с самого открытия.

Все, что дети делают в мастерской, они могут забрать домой. Там их ждет неизменный вопрос удивленных родственников: «Ты сам это сделал?!»

— Люди восхищаются не самим изделием, а тем, что ребенок сделал его сам. Это, как говорится, «Вау!» Возможно, с точки зрения столярного дела изделие на троечку с плюсом, но для 14-летнего мальчика важно другое — причастность к процессу созидания, — подчеркивает отец Михаил. — А мне важно, чтобы дети научились думать, научились трезвомыслию.

За полгода работы в «Тектоне» обучилось более ста человек. К отцу Михаилу и его коллеге по цеху Александру приходили ребята из строительного техникума, подростки из разных школ города. Иногда вместе с мальчиками инструменты осваивали и девочки. До формального окончания проекта, которое по грантовым документам намечено на май, в мастерской должны отучиться еще не менее 60 человек.

— Мы, конечно, успеем. Но я скажу больше: проект не собирается закрываться, — говорит отец Михаил. — Он продолжит существовать и дальше, без грантовой поддержки. Нам дали старт, и мы вполне сможем двигаться вперед сами. Конечно, можно попытаться выиграть еще грант. Но пока мы сами справляемся. Даже пиломатериалы, которые расходуются с огромной скоростью, чаще всего я покупаю на свою зарплату. Это немного, но нам пока хватает. Можно начать делать что-то на продажу, но, честно говоря, не хочется в это окунаться. Там, где начинается коммерция, заканчивается душа проекта.