«Мама его плакала, и он плакал»: как личная трагедия переродилась в благотворительный проект

Проехать четыре часа на инвалидной коляске, чтобы попасть на работу, готовы сотрудники ювелирной мастерской для людей с ограниченными возможностями в Дагестане. Мастерская Silver Master, где трудятся люди с инвалидностью, открылась в Махачкале в начале февраля — по словам организаторов, это первый подобный проект в стране.

Первый кулон — для мамы

— Видите, прямо у входа витрины? Пока они пустые, но позже на них появятся украшения, запонки, ремни, бляшки, — говорит основательница мастерской Наида Магомедова.

На средства грантов она открыла заведение, где люди с повреждениями опорно-двигательного аппарата обучаются ювелирному делу. Именно такие люди, по словам девушки, чаще всего не могут устроиться на работу. По задумке, освоив профессию, они будут выполнять изделия из серебра на заказ и так зарабатывать. Свои первые украшения — кулоны — мастера забрали домой, чтобы подарить мамам и женам.

Людей, прикованных к коляскам, обучает сама Наида и приглашенные преподаватели. Грант позволил оплатить месяц их работы. Сейчас, например, выпускник местного художественного училища преподает ученикам технику филиграни.

Мастерская работает в две смены — день через день, в каждую трудится по семь человек. Желающих было много, и они обращаются до сих пор. В первый день работы мастерской никто даже не хотел уходить: люди боялись потерять место.

Настоящая работа

— Это мое первое место работы. Впечатления, можно сказать, вау! — смеется 35-летний мастер с ДЦП Магомедшафи Гаджиев. — Еще бы! Первое время у меня эмоции зашкаливали, я уходить отсюда не хотел. И никто не хотел уходить на выходной: конкуренция.

Магомедшафи рассказывает, что раньше проводил все дни дома: смотрел телевизор, делал заказы в интернете. Сейчас он работает с 12:00 до 18:00.

— Я тоже кулон делаю, супруге подарю, к 8 Марта точно успею, — убежден он.

— У меня тоже ДЦП, я никогда не ходил в школу, дома всегда, — подхватывает 27-летний Сайгид Алиасхабов. — А тут знакомый позвонил, сказал, что есть вот такая работа, я обрадовался. Родные сначала говорили: зачем тебе это, лишний раз на такси тратиться. Но я думаю, чем дома сидеть, лучше что-то делать. Сейчас у меня цель — самостоятельно, без помощи посторонних, заниматься своим делом.

У 43-летнего Азяра Ахмедова уже был опыт работы: он делал деревянную посуду и сдавал на рынок. Но мастерскую он называет «настоящей работой».

— Я понимала, какое значение мастерская может иметь для них, — объясняет Наида. — Ювелирку я знала с детства: у меня папа — ювелир, но мне казалось, это так нудно, как можно сидеть это все делать? А потом сама пришла к папе. Он не хотел меня учить, тем более после ожога. Там ведь нужно паять, это открытый огонь, и он боялся за меня, но помог.

«Включила печку — и все загорелось»

Ожог Наида получила 13 лет назад из-за несчастного случая. В то время она только перешла в 11 класс. Было лето, и девушка отправилась с мамой помочь тете с ремонтом.

— Я там что-то испортила, плинтус неправильно порезала, так что решила искупить свою вину и пошла варить им курзе, — вспоминает она. — Это было пустое помещение, был газовый баллон, стояли паркетные лаки. Я только печку включила — и все загорелось.

Все, что успела сделать Наида, — закрыть лицо ладонями. Выбежать или позвать на помощь она не смогла.

— Потом они прибежали… Два месяца реанимации. Были сильнейшие ожоги, угроза ампутации нескольких пальцев, атрофия мышц, я не ходила. У меня были прилипшие части тела. Кто-то вообще сознание терял, когда меня видел. Почти все тело обгорело, у меня неоткуда было брать кожу. Потом я уехала на реабилитацию в Москву, потом — во Владикавказ. Потому что здесь и близкие, и родственники, и одноклассники, которые тебя очень жалеют. А когда тебя постоянно жалеют, это очень тяжело.

Всего у Наиды было больше 30 пластических операций, последнюю она сделала пять лет назад в Москве. Примерно тогда же поняла, что надо зарабатывать, и устроилась поваром в кафе. Параллельно трудилась ювелиром. А четыре года назад записалась на курсы, где рассказывали, как открыть свое дело. Куратор Наиды предложил ей задание — обучить ювелирному делу своего друга.

— Мы с Витей сделали изделие, я продала его и отдала Вите деньги — это была его первая зарплата за 20 лет. Мама его плакала тогда, он плакал, так их растрогало это. Витя был моим первым учеником, а потом появился Дима, потом — Магомед.

«Мы поверили, что у нас получится»

Наида ездила к своим ученикам — все они не могли ходить — и обучала их на дому. Когда ребят стало много, она задумалась об открытии ювелирной мастерской. Сначала планировала сама заработать на нее деньги, но решение поменял случай. На курсах вместе с Наидой обучалась девушка-журналист. Она заинтересовалась историей Наиды и написала о ней материал, следом позвонили ее коллеги-телевизионщики.

— Я тогда не хотела просить у папы денег, он не знал вообще, чем я занимаюсь и куда отношу серебро, — вспоминает Наида. — Папа мой узнал самым последним об этом. Я просто маме сказала, мол, предупреди его, что меня завтра покажут по телевизору, чтобы он сильно не ругался.

Так о Наиде узнали, и появилось еще больше желающих обучаться.

—  С Наидой я познакомился в Instagram, нашел ее, когда увидел репортаж, что она обучает инвалидов на дому. Она очень хорошо все объясняла, и я тоже нашел себя в ювелирном деле, — вспоминает 30-летний Загид Алахяров, сейчас сотрудник мастерской. — Нам очень нужно было помещение, потому что Наиде приходилось постоянно ездить к каждому. Она не жалела себя, старалась помочь. Говорила, чтобы мы руки не опускали, и мы поверили, что у нас получится. Это было мечтой — наконец-то, обучиться чему-то и работать.

После сюжета к Наиде обратились не только новые желающие обучиться ремеслу. Знакомые стали подсказывать ей конкурсы социальных проектов, и девушка решила попробовать получить грант.

Без вариантов

Первый, размером в 300 тысяч рублей, она выиграла на молодежном форуме «Машук». Его хватило, чтобы закупить оборудование: печи, 3D-принтер. Затем она выиграла грант главы Дагестана и грант республиканского Минтруда. На них удалось арендовать помещение. Друзья нашли для Наиды 85 квадратных метров на первом этаже за относительно низкую цену — 40 тысяч рублей в месяц. В помещении раньше располагалась пекарня, и оно нуждалось в ремонте, поэтому владелец снизил арендную ставку.

Потратить деньги гранта на ремонт девушка не могла. К тому же по условиям конкурса ее проект должен был реализовываться при софинансировании. Тогда Наида решила выступить спонсором сама — привела в порядок помещение за свой счет, и мастерская заработала.

По задумке Наиды, со временем мастерская должна выйти в прибыль.

— Я не могу сказать людям: у нас не получилось, извините. Другого варианта нет, надо выходить на самоокупаемость, стараться. Заработок будет идти от проданного изделия, а пока у ребят расходы — на транспорт, — объясняет она.

Недоступная работа

О проблеме с транспортом здесь говорит почти каждый работник. Кто-то добирается до мастерской прямо на коляске — причем электрическая она только у Азяра, остальным приходится работать руками.

— Вот так сегодня Сайгид приехал, — приводит пример Наида. — Когда зашел, держится за сердце, одышка. Он выехал, оказывается, в 9 часов, приехал сюда к часу дня. Потому что не всегда есть возможность на такси ездить — для пенсионеров это дорого. Даже социальное такси подняло цену — с 150 до 210 рублей.

Если на улице дождь или снег — выехать на коляске не получится. Пользоваться общественным транспортом тоже оказывается малореальной задачей. В основном работники предпочитают брать такси, но и тут есть свои подводные камни — даже если не смотреть на цену.

— Я живу на окраине города, и сегодня мне пришлось вызывать такси четыре раза, — делится Загид. — Одно долго не приезжало, вторая машина приехала и уехала, а третий водитель вообще отказался ехать, когда узнал, что клиент на инвалидной коляске и ее надо будет поместить в багажник. Этого не стоит говорить по телефону при заказе, иначе таксисты не приезжают — так было уже не раз, но я проболтался. И когда я уже соседа хотел попросить, он тоже таксист, все-таки приехало одно такси.

— Или бывает так, что коляска просто не помещается в багажник, слишком широкая, — подтверждает Магомедшафи.

Наида мечтает о мини-автобусе, адаптированном для людей с инвалидностью, который бы забирал и привозил людей к мастерской. С этой проблемой она еще ни к кому не обращалась и пока даже не знает, куда идти.

— Я понимаю, что открыла не государственное учреждение, — говорит девушка. — Но транспорт — это единственное, чего нам сейчас не хватает. Когда недавно выпал снег, мы не работали три дня: ребята не могли добраться.

***

На вопрос, не тяжело ли ей, Наида отвечает, что тяжело быть изолированным от общества.

— А эта работа меня воодушевляет, она часть моей жизни.

Сейчас девушка готовит к открытию аналогичный проект, ориентированный на женщин. Людей с повреждениями опорно-двигательного аппарата будут учить гончарному и швейному делу. Грант от местного Минтруда Наида уже получила.