«Мне говорили, что я не в своем уме, что с этими людьми ничего не получится»

23-летний Чупалав работает в кафе бариста. Кроме кофе готовит лимонады, коктейли и мороженое.

— Но с последним пока тяжелее, надо практиковаться. Кофе — это самое простое, — рассказывает парень и удивляется, что есть те, кто не любит этот напиток. Кофе у него пока заказывают мало: чаще всего посетители хотят что-то холодное. — Это очень хорошая вещь. Любимый у меня — капучино.

До того, как освоить премудрости кофейного мастерства, Чупалав собирал мебель в цеху у родственника. Пробовал устроиться консультантом в банк, но не взяли. У парня неврологическое заболевание, и найти работу ему, как и тысячам другим инвалидов, сложно, а часто просто невозможно. Недавно открывшееся в Махачкале социальное кафе «Время перемен» — исключение. Кроме Чупалава здесь учатся самостоятельности еще 14 молодых людей с ограниченными возможностями, в том числе с ментальными нарушениями.

Не в четырех стенах

Пандус на входе в заведение — единственный намек на то, что здесь будет удобно всем. Никаких вывесок с пояснениями или знаков нет. Внутри просторный зал, столики в котором стоят поодаль друг от друга — чтобы можно было легко передвигаться на инвалидной коляске, широкие проходы и большие окна. Здесь готовы встретить любых гостей. А обслуживать их будут люди с ментальными особенностями.

— Этот наш проект — продолжение предыдущих. Идея давно жила в нас, мы понимали, что дети вырастут, а жизнь-то надо обустраивать, — говорит Айшат Гамзаева, председатель Дагестанской региональной общественной организации помощи инвалидам «Жизнь без слез».

Социальное кафе — это не первый их благотворительный проект. В списке добрых дел — Дом дневного пребывания для детей с расстройствами аутистического спектра, синдромом Дауна, ДЦП и другими заболеваниями, где их обучают не только читать или писать, но и обслуживать себя и общаться друг с другом.

— В нашем Доме мы их социализируем, а потом раз — они оттуда уйдут и потеряют все, что наработали. И опять та же самая жизнь в четырех стенах. Наша цель — чтобы у этих людей была дневная занятость, — рассказывает Айшат.

По данным организации «Жизнь без слез», в одной только Махачкале около 20 тысяч детей-инвалидов, а по всей республике их около 35 тысяч. У около 80% из них, по прикидкам Айшат, ментальные проблемы.

— Инвалиды-колясочники на виду, и кажется, что больше детей с опорно-двигательными нарушениями, но это не так. Остальные просто не видимы глазу, — говорит она.

В том числе поэтому ей было важно создать «Время перемен» — место, где работают люди не только с физическими нарушениями, но и с ментальными.

Первые в России

Для этого Айшат пришлось стать первопроходцем.

— В открытом доступе такое городское кафе — единственное в России, — говорит она.

Планы открыть подобные заведения есть в Москве и Санкт-Петербурге. Впервые же похожий проект Гамзаева увидела в Германии, куда дагестанские общественники поехали на стажировку в 2015 году. Через два года полученные знания и чужой опыт вылились в проект, который получил поддержку Фонда президентских грантов. На открытие социального кафе «Жизнь без слез» получила два миллиона рублей.

— Тогда мы очень воодушевились, были такие счастливые! Если бы мы знали, к чему мы придем потом, наверное, я бы за этот грант так не держалась, — говорит Айшат.

В итоге расходы превысили выделенную сумму в четыре раза. Общественникам пришлось столкнуться с проблемами, о существовании которых они не подозревали.

— Мы ведь не коммерсанты, мы занимались социальными проектами. Вы тоже никогда не догадаетесь, что в кафе должна быть система вентиляции, а она стоит больше миллиона рублей, — поясняет Айшат. — Мы полностью поменяли здесь коммуникации: электричество, водоснабжение, отопление, канализацию. К юридическим лицам высокие требования.

На помощь, как и много раз до этого, пришли благотворители. Благодаря их поддержке кафе все-таки заработало.

Время для перемен

Официально кафе открыли в начале апреля, а в техническом режиме оно действует с конца прошлого года. Постоянно тут находятся три работника с ментальными и психофизическими особенностями. Всего их пятнадцать, но мало кто может работать каждый день и даже с утра до вечера.

— Они истощаются, и, может быть, слишком большое внимание людей тоже их утомляет, — рассказывает Айшат. — Они сменяют друг друга, график пока не отработан: мы присматриваемся, кто что потянет.

Сейчас ребята числятся стажерами, но в ближайшее время их оформят официально по нормам Трудового кодекса.

В кухне постоянно присутствуют повара, они и готовят, и координируют работу остальных. Здесь надеются, что в будущем сами инвалиды смогут готовить несложные блюда. Начальную подготовку молодые кулинары уже прошли.

— Их обучали два профессиональных повара-тренера, работали и социальные педагоги, психологи и дефектологи. Целая команда занималась этими пятнадцатью ребятами три-четыре месяца.

Айшат уверена, что ребята обязательно втянутся в работу, на это им нужно лишь больше времени.

— Несколько месяцев обучения — это очень маленький срок для таких ребят. На самом деле нужно года два. Пока пройдет адаптационный период, пока они соберутся с мыслями. Но уже сейчас я замечаю, как они присматриваются, например, к работе кассы. Я знаю, что они все усвоят.

Нужное место

Уже сейчас есть те, кого домой после смены не выгнать.

В кухне за раковиной — хрупкая девушка. У Раисат ДЦП, но это не мешает ей мыть посуду. Другие сотрудницы считают, что такую работницу еще надо поискать.

— Посмотрите, как она все чисто моет, вытирает, работает идеально, — хвалится повар Испаният и уверяет, что трудиться с воспитанниками Айшат ей очень легко.

Сейчас для Раисат ищут сменщицу, и это расстраивает девушку. Сама она на усталость не жалуется. Для 30-летней Раисат — это первая работа. В будущем она планирует научиться готовить.

В меню — все то, что и в большинстве кафе: пиццы, салаты, суши, чаи, кофе, мороженое и любимые дагестанцами роллы. Обещают доработать блюда с учетом пожеланий клиентов.

— Вот посетители говорят, салат «Цезарь» у нас очень большой, будем уменьшать порции, — говорит Айшат.

Посетителей, правда, пока немного. Сираж — один из тех, кто шел мимо и решил зайти.

— Это хорошо, такие места у нас в городе нужны. Инвалидов ведь хватает, — говорит он, узнав, что попал в необычное заведение. — С подозрением относиться к еде, которую приготовили инвалиды, — это тупо. Никто ведь ни от чего не застрахован. Буду сюда еще заходить, — обещает мужчина.

«Будем рады выйти в ноль»

Помещение общественники арендуют. На время ремонта собственник отсрочил платеж, но теперь подошли сроки выплат. Айшат надеется на финансовую помощь республиканского правительства.

— Мы попросили оплатить аренду хотя бы за полгода, пока мы наработаем себе наших гостей. Сейчас всё, что мы зарабатываем, в основном уходит на закупку продуктов и на зарплату сотрудникам. Мы даже коммунальные услуги еще не оплачиваем. Не знаю, во что это выйдет в итоге, — признается руководитель проекта.

Но Айшат хочет попробовать, хотя и не отрицает, что страшно.

— Про тот же дом дневного пребывания мне говорили, что я не в своем уме, что с этими людьми ничего не получится — но ведь получилось. Вот и сейчас были те, кто сказал: «Вы чего, нормальные здоровые люди открывают заведения, банкротятся и уходят, а вы хотите прибыльное кафе?» Так я думаю не о том, будет ли прибыль, а о том, чтобы этим людям было хорошо. Наверное, какие-то средства найдутся, не оставит нас Всевышний без помощи.

В планах — открытие летней площадки перед кафе и организация службы доставки еды. Здесь стремятся зарабатывать, но кафе как бизнес все-таки не рассматривают — это благотворительность. Предсказать, как пойдут дела, очень трудно.

— В Грузии есть подобное заведение, я общаюсь с ними, жалуются, что оборот маленький, — говорит Айшат. — Вот и мы прибыль вряд ли получим, если в ноль выйдем — будем рады.

Если накричал шеф-повар — это хорошо

— Я видел ролик в интернете. Аутист в кафе долго размешивал яичный белок. Шеф-повар накричал на него. Я думал, он расстроится. А тот в ответ улыбнулся: на него отреагировали так, как на других людей, — размышляет сотрудник «Жизни без слез» Магомедсалам Гамзаев. — Жалость опасна. Иногда она может понравиться. Но всю жизнь получать ее для человека, который хочет считать себя полноценным, независимо от диагноза, это задевает.

Для их подопечных важно понимать, что между ними и здоровыми людьми не делают различий, уверен он. Айшат Гамзаева уже замечает, как работники меняются.

— Знаете, кто-то уже стал иначе мыслить. Не ото всех мы можем дождаться такой реакции, но вот один парень сказал, что он хочет быть самостоятельным, не хочет сидеть на шее у папы и хочет жениться. Этого достаточно, наверное, чтобы понять, что для них значит эта работа.