«Салам алейкум. Надо спасать этот город»

Четыре друга — три предпринимателя и один госслужащий — стали первыми, кто начал шить и раздавать маски врачам в Дагестане. Два с половиной месяца назад они собрали по 2000 рублей и «пошли спасать почти миллионный город» — Махачкалу. Сегодня вместе с ребятами закупают средства защиты крупные компании, а география их помощи охватила почти весь Дагестан.

О том, как добровольцам пришлось брать ситуацию в свои руки, рассказал бизнесмен Магомед Курбайтаев.

Не поверили даже Льву Лещенко

— Магомед, сегодня в Дагестане много людей, которые помогают врачам с приобретением средств защиты.

— Да.

— Среди них есть блогеры, бизнесмены, футболисты, олигархи, фонды, простые люди. Но вы, четыре друга — Магомед, Абдулазиз, Руслан и Камил — это особенная история.

— Почему? Мы — такая же.

— Вы начали раздавать маски первыми. И что важнее — еще тогда, когда 90% людей в республике отрицало даже само существование вируса.

— У меня очень много друзей по всему миру. Они рассказывали о ситуации у себя дома, и я приблизительно понимал, что нас ждет, поэтапно. Что касается самой популярной в марте темы в Дагестане — всемирного заговора, то здесь и друзья-иностранцы не нужны. Если экономика той или иной страны теряет триллионы долларов, об этой теории не может быть и речи. Любой, кто умеет анализировать, очень быстро отсек бы эти сомнения, если бы потратил немного времени. Но…

— Но мир продолжал кричать о вирусе, а дагестанцы — о масонах.

— Да. Мой отец с первого дня поддерживал меня. Когда я как-то сказал ему, что сложно найти поставщиков, он сказал: «Мага, это война, давай ищи, не сиди на месте». Когда отец говорит такое, ты точно понимаешь, что делаешь все правильно. Но даже в наших собственных семьях кое-кто со скепсисом относился к нашей инициативе. Получалось, что на улице мы боролись с вирусом, уверенные, что спасаем жизни, а дома нам говорили, что мы занимаемся ерундой.

— Только дома?

— Да нет, везде. Мы ведь и сами ходили по городу в масках. Знакомые, встречая, смеялись: «Не моросите, да, снимите это. Или вы лично знаете хоть одного заболевшего? У меня-то самый близкий — Лев Лещенко».

— А вы им что?

— Мы не спорили. Улыбались, смеялись над шутками. Иногда объясняли, если видели, что человек в сомнениях. Но в целом ситуация была ясна: поверят и начнут думать о безопасности дагестанцы только тогда, когда потеряют близкого, как бы больно ни было это осознавать. Единственное — я просил своих родных и друзей не распространять фейки. Ни про заговоры масонов, ни про то, что скоро все от вируса умрут.

— С первыми все понятно. А вторые не могли стать как раз сдерживающим фактором? Иначе говоря, напугать, чтобы сидели дома?

— Не согласен ни в коем случае. Депрессия, паника, страх снижают иммунитет. Люди, которые могли бы перенести вирус легче, начинали при первых симптомах ожидать худшего или пичкать себя всеми лекарствами сразу. Кто-то, не дожидаясь симптомов, доводил себя до изнеможения.

Марля на голове и дырявые перчатки

— А как и кому пришла идея начать шить маски?

— Это общая идея. В марте я был в Москве и на обратном пути позвонил Абдулазизу. Поделился с ним опасениями насчет коронавируса, пообщались. И после диалога Абдулазиз написал в нашей группе друзей в вотсапе: «Салам алейкум. Надо спасать этот город». Если коротко, остальные два члена группы — Руслан и Камил — оказались с нами солидарны в этом вопросе, и, скинувшись по 2000 рублей, мы взяли свои восемь штук и пошли спасать почти миллионный город.

— Можно узнать, куда именно вы отправились?

— На вокзал за тканью. Узнав, что восьмислойные марлевые маски защищают лучше, чем хлопковые или обычные смотровые медицинские, мы остановили свой выбор на них. На месте уже решили закупить марлевую ткань на 30 тысяч. Взяли там же резинки для масок и стали искать ателье. Отозвались не только профессиональные швеи, но и те, кто говорил: «Я не умею шить, но я хочу помочь. Покажите образец, и я научусь».

Пока наши маски шились, появился и первый официально зараженный — депутат Тимур Гусаев. Он сразу же создал телеграм-канал, куда писал о своем состоянии и призывал людей быть осторожнее. Но и его очень многие обвинили во лжи.

— Знаю, что Тимура часто спрашивали, сколько ему за эту ложь заплатили.

— Да. Хотя с этого дня количество зараженных росло с каждым днем. Как минимум тех, кто попадал в больницу с поражением легких. Мы возили маски и видели это. Слышали от врачей на передовой, а не от Минздрава, оперштаба или главврачей, какова ситуация.

— И она была совсем не простой?

— Конечно. Главврачи выступали, говоря, как все хорошо, а врачи этих же больниц присылали нам фото с обмотанной марлей головой, дырявыми перчатками. Вот и вся защита. Были, конечно, более подготовленные больницы, где реально врачам обеспечили все условия, но это единицы. Так что первая партия масок разошлась очень быстро. Помню, как обсуждали: «Если мы не поможем врачам, нам уже никто не поможет. Надо продолжать».

В апреле стали присоединяться друзья, знакомые, местные предприниматели. Был момент, когда для нас одновременно шили маски 15 ателье.

— Это очень круто, получается, что вы еще и работу людям давали в такой сложный момент.

— Да, они сами это много раз подчеркивали. Как и люди, у которых мы брали материал. Один раз купили 1667 метров марли, в другой — два километра. И шили, шили, шили каждый день. Отвозили маски во все медицинские учреждения Махачкалы, Каспийска и близлежащих поселков. Если узнавали, что кто-то из ребят едет в район, отправляли с ним в сельские больницы и поликлиники.

«Помощь придет. Но с опозданием»

— В мае вы перестали шить маски и стали закупать комплекты средств индивидуальной защиты.

— Если честно, мы собирались остановиться. Потому что с самого начала мы говорили: «Помощь придет, иначе не может и быть. Но придет с опозданием, когда будет катастрофа. Наша задача — сделать максимум до этого момента. Восполнить по возможности эту брешь».

И вот перед маем сложилась такая непонятная ситуация. Везде введен карантин, все уже верят, и пора было уже включаться официальным органам. Мы думали, пошел спад, и не знали, что это затишье перед бурей. Поэтому, так как оставалось много ткани, решили дошить оставшиеся маски и закругляться. Но, когда они были готовы, оказалось, что у нас образовался долг перед ателье — 120 000 рублей. Мы решили объявить сбор среди знакомых через мою страницу в Instagram. Если честно, рассчитывали собрать половину, а другую бы уже дали сами. Стали потихоньку приходить деньги, я отвлекся на дела и часа полтора не брал в руки телефон. Потом смотрю — на карте больше 530 тысяч. И деньги продолжают поступать. Бизнесмены пишут: «У нас нет времени заниматься этим, но мы хотим помогать. Просто говорите необходимую сумму». Ну, я и подумал: «Уже точно не вариант останавливаться». Единственное, теперь мы решили не шить, а закупать средства защиты. Костюмы, экраны, респираторы. Тысячу комплектов нам закупила компания «Денеб». Они же запустили эстафету и передали ее другим. Подключились «Визаж» и iStore. Отдельные предприниматели тоже помогали — материально, перчатками, защитными очками, антисептиками.

Из 1500 комплектов основную часть мы отправили в районы, так как там ситуация сложнее. Оставшуюся развозим в Махачкале и Каспийске. Да, хочется сказать спасибо муфтию, что рассказал о ситуации главе государства, после чего по линии Минобороны, МЧС, Минздрава России начала поступать помощь в Дагестан. Мы общаемся со всеми учреждениями, в большинство из них уже поступает помощь.

— Когда слушаешь, возникает ощущение, что все просто. Собрали, закупили, отправили, отвезли. Сомневаюсь, что на деле все было также.

— Было непросто. Очень.

— А что было самое сложное, не считая эмоций?

— Общение с врачами, например. Мало кто умеет вести обычный диалог без медицинских терминов и воды. Например, обращается врач за помощью. Нам что нужно? Просто четкая информация: адрес, количество врачей, количество необходимых масок. Иногда приходилось дублировать вопрос много раз. Потому что вместо внятного ответа мы получали массу пятиминутных аудио. Были еще и те, кто хотел подстраховаться.

— Это как?

— Ну пишет, допустим, врач из маленького горного аула. На вопрос, сколько врачей работает в вашей поликлинике, отвечает: «350». Серьезно? Да в этом ауле людей меньше живет. Неприятно говорить людям про их ложь. Тем более что понимаешь, что это в том числе от отчаяния. От страха, что больше никто не предложит помощь.

Еще… Было сложно видеть, как люди наживаются на горе. Я не любитель осуждать кого бы то ни было, но когда поставщики продают то, что может спасать жизни, пользуясь ситуацией, с наценкой 200−500% - это вообще как? Это по любым понятиям отвратительно. У людей фуры СИЗ, мы объясняем: «Войдите в положение. Мы не продаем их, мы отдаем их врачам». Но это не являлось аргументом.

Сейчас, когда спрос уменьшился, эти же люди обращаются к нам и просят купить у них в три раза дешевле. Мы не только не покупаем, но, честно, искренне желаем, чтобы они свой товар вообще не реализовали. Пусть станет уроком.

Хорошо, что большинство людей имеет совсем иные принципы и находить все что нужно по адекватным ценам было возможно. Более того, нам еще и скидки делали. Вообще, это более привычная история для нашего менталитета, может, поэтому и такие эмоции у нас.

Благо, которое мы нашли

— Да, безусловно, пандемия сплотила многих в республике.

— Это так. Люди очень сильно помогают друг другу. И они реально помогли друг другу не умереть ни от вируса, ни от голода, пока среагирует власть. Если честно, я удивляюсь людям, которые разочаровались в чиновниках. Я бы удивился, если бы все было хорошо. Если бы было четко, слаженно, своевременно. Поэтому, когда мне говорили: «Да у этих больниц есть деньги, им выделили», объяснял, что это не гарантирует ничего. Что наша власть медленная, негибкая, неповоротливая и что она будет бояться.

— Чего бояться?

— Бояться, что пройдет немного времени после карантина и их достанет УБЭП за покупку СИЗ по завышенным ценам. А не по завышенным ценам их купить они сильно опоздали. Плюс все эти траты бюджетных денег имеют свои правила, которые не устраивали поставщиков. Безналичный расчет, необходимость иметь статус индивидуального предпринимателя, лизенции. Вообще, коронавирус показал нам наши самые слабые стороны.

— Какие же?

— Опять же негибкость власти, здравоохранение, образование.

— С первыми двумя все понятно, а что с образованием?

—  Можно было бы избежать многих смертей и заражений, будь больше образованных, умеющих логически мыслить людей. Я не про корочки и дипломы с купленными сессиями и выпрошенными по знакомству оценками. Я про реальное образование и уровень интеллекта.

Друг живет в Швеции и рассказывает: «Здесь необязательно ставить посты, чтобы люди не выходили из дома». Это страна, в которой карантин вообще не был введен. В США живут два моих друга в шаговой доступности друг от друга. Они 40 дней друг друга не видели. А у нас люди в селах до сих пор стесняются не пойти в дом умершего, где собрались сотни людей.

Уровень образования сыграл большую роль, и не только в Дагестане. Я вообще не люблю фразы «только в Дагестане», «только дагестанцы». Люди везде одинаковые. И поэтому во всем мире там, где образование у людей лучше, меньше зараженных. В любом случае Всевышний учит нас искать во всем благо, и я думаю, что мы его тоже нашли.

— В чем благо?

— Если говорить обо мне лично, коронавирус помог закалиться, научиться быстрее реагировать и акцентировать внимание не на «кто виноват», а на «что делать». Помог узнать людей вокруг себя лучше. Теперь я точно знаю, на кого можно положиться, а к кому не обращусь ни за что и никогда. Но это мелочи. Самое главное, что все мы поняли, как важны человеческая жизнь и семья. Мы получили возможность провести время с родными, с собой, остановиться и отвлечься от повседневной многолетней суеты, осознать настоящие ценности. И это точно не машины, рестораны, шмотки и роскошь.