Тамерлан Башаев: «Я самый неталантливый спортсмен на свете»

«На Олимпиаду едут побеждать»

— Как ты относишься к своей бронзе?

— Удовлетворительно. В целом я доволен, но, конечно, ехал за золотом. На Олимпиаду едут только побеждать и добиваться лучших результатов. Я считаю, что мог выступить и лучше, потому что за год показывал хороший результат.

— Что помешало тебе получить заветное золото?

— Виноват только я. Думаю, просто не выдержал психологической нагрузки в большой схватке и допустил ошибку.

— Наверняка ты не раз прокручивал эту ситуацию в голове…

— Конечно, прокрутил и обдумал. Это отличает профессионала от любителя — делать выводы, исправлять ошибки, выносить что-то важное из этого опыта.

— Олимпиада была твоей мечтой? Ты всегда хотел на нее попасть?

— Я никогда не хотел попасть — я хотел выиграть. Целью было золото Олимпийских игр. И я делал все для достижения этой цели.

— Как ты готовился?

— У нас был специальный тренировочный сбор в составе сборной России. Проходил он 21 день во Владивостоке — чтобы мы могли акклиматизироваться. Только под меня приехали 5 спарринг-партнеров. В целом это был обычный режим, но с большей концентрацией на каких-то важных моментах.

— Планируешь участвовать в следующих Олимпийских играх?

— Как минимум в двух следующих, вплоть до 2028 года, если даст Всевышний.

Цветы для чемпиона

— Расскажи про условия в Токио. Правда, что они были спартанские?

— В блоке, где мы расположились, был холл: стол, четыре стула и четыре двери — три в комнаты и одна в маленькую ванную. Японская традиционная ванная всегда очень небольших размеров. Я жил в одноместном номере, еще один сосед — в одноместном, и два тренера — в двухместном. Ощущение, что стен нет вообще: жуткая слышимость, вплоть до шорохов. По сути, это были голые гипсокартонные листы, прикрученные на шурупы. В комнате маленькая кровать из картона, шкаф, будто не до конца собранный — правая стенка, левая и вешалка посередине, и маленькая прикроватная тумбочка. Правда, был кондиционер. Больше ничего. Полувоенные условия, я бы сказал. Но это и понятно: они ничего не успевали из-за пандемии. Поэтому решили отделаться вот так. Есть и позитивный момент: люди ведь понимают, для чего это строилось, и когда Олимпиада пройдет, они просто разберут эти сооружения и построят там в будущем нормальное жилье. Мне кажется, это было логично, хотя и не очень эстетично.

— Это как-то мешало спортсменам?

— Я бы не сказал, что мешало. Думаю, человеку, который настроен на результат, условия проживания никак помешать не могут. Были и позитивные моменты, о которых хочется рассказать. Во-первых, та же кровать — это не просто картонка, а специально разработанные модели. Их уникальность в матрасе, который состоял из трех частей. И была важная услуга: ты мог выбрать жесткость матраса и попросить поменять его, если тебе не подходил твой.

— А как кормили?

— Питание было отменным. Можно сказать, что это был фудкорт, где были представлены все кухни мира. И суши, и пицца, и паста, и арабская еда, и вегетарианское меню — все, что придет в голову, можно было найти на столах. И продукты невероятной свежести.

— Были какие-то развлечения? Или спортсменам не до этого?

— Вообще, в номерах должны были стоять телевизоры, но у российской команды их не было. Как и холодильников. Не знаю почему. А так было специальное пространство, типа клуба, где стояли телевизоры и можно было смотреть трансляцию. Приставки, на которых можно поиграть в официальную видеоигру Олимпиады. Игровые автоматы по типу аркадных. Но у нас на это времени не было, честно говоря.

— Что больше всего удивило тебя на Олимпиаде?

— Меня снова удивил невероятный подход японцев к переработке и утилизации мусора. Все, что есть вокруг, идет в переработку. После того, как ты поел, ты отделяешь стаканы, тарелки, вилки, все отправляешь только в определенный контейнер. И все присутствующие придерживались этого правила, поэтому не было ни мусора, ни грязи, ни беспорядка, который обычно возможен на таких крупных соревнованиях. И это все японский подход.

Я бывал в Японии три раза до Олимпиады, и мне уже знакомо их отношение к людям, туристам, своим традициям и правилам. Они так тепло приветствовали нас, везде махали — автобусу, на улицах, на трибунах. А еще был один приятный момент, который запомнился. Когда нас награждали, всем медалистам давали букеты, и цветы эти были собраны в префектурах, где 10 лет назад произошло землетрясение. И в память об этой катастрофе, о жертвах они решили на Олимпиаду привезти цветы именно из этих мест. Очень трогательно.

«Мое правило — уходить из зала последним»

— А какой была атмосфера в команде?

— Очень позитивная. У нас дружная команда по дзюдо, все друг друга поддерживали. Я боролся в последний день, и вся команда смогла прийти, поболеть за меня. Атмосфера суперская.

— А что насчет соперников и их отношения?

— Отношение очень хорошее. Сам по себе спорт дзюдо — он очень дружный. Мы всегда хорошо общаемся вне ковра.

— Как ты настраиваешься на соревнования?

— Я всегда настроен. Я ведь не пианино, чтобы меня настраивали как-то по-особенному. Если что-то случилось, что выбивает из колеи, то я, скорее, просто не приму участие, чем буду выступать. Если ты нацелен на результат, то не нуждаешься в каких-то дополнительных приемах. Но у меня есть одно правило — тренироваться больше остальных. Я должен уйти последним из зала. Если кто-то уходит позже меня, значит, я не доработал и уже на одну ступеньку отстаю. Моя особенность, по моему мнению, в том, что я самый неталантливый спортсмен на свете. Даже когда я был маленький, ничто не предвещало каких-то высот. Никто не говорил о моих физических данных. У меня никогда ничего не получалось само собой. Только потому, что я работал больше других, появились какие-то результаты. Поэтому для меня это стало главным правилом. Если я хочу быть с кем-то на одном уровне, я должен работать в полтора раза больше. Если я хочу его победить — я должен работать в два раза больше.

Семейный подряд

— Как ты тренировался во время карантина?

— Когда локдаун только начался, не было никаких условий. Все сборы отменили, все разъехались, из дома не выпускали. Но я тренировался с братом два раза в день. Мы выходили на улицу, на пустую детскую площадку, прямо в кимоно. Отрабатывали приемы, специальную работу проводили, бегали.

— В одном интервью ты сказал, что твои родные приносили себя в жертву, чтобы ты мог заниматься спортом. Расскажи немного об их вкладе.

— В первую очередь, они жертвовали своим временем и считали мои дела важнее собственных. Родители сделали все, чтобы спорт был для нас на первом месте. При этом и я, и мои старшие братья Зелимхан и Алимхан получили высшее образование, что тоже очень важно для нас. Отец привел в спорт, а мама создавала все условия, чтобы мне ни о чем другом не пришлось думать: питание, режим, подготовка к соревнованиям. Старший брат Зелимхан, который тоже до сих пор в спорте, ставил мои интересы выше своих даже на тренировках — мы отрабатывали мои движения, приемы, он подстраивался под меня. А средний Алимхан оставил спорт из-за травм в 17 лет, но тоже всегда занимался моими делами. Паспорта, визы, билеты, помощь с учебой — все это он взвалил на себя. Я им очень благодарен. Я мог просто полностью посвятить себя спорту и не волноваться ни о чем другом.

— Но поволноваться все же пришлось. Ваша семья тяжело болела коронавирусом. Это отразилось на твоем психологическом состоянии?

— Да, сначала было тревожно. Любая угроза, которую ты не видишь, пугает, потому что ты не знаешь, как ей воспрепятствовать. Но, можно сказать, я смирился с таким положением дел. Переболел, и не раз, так же как и родные. Есть антитела, и прививки сделали. Это успокаивает.

«Дзюдо подходит женщинам больше, чем любой другой вид спорта»

— Как встретили тебя в Москве и Чечне после Олимпиады?

— Очень хорошо встретили. Многие болели, переживали, потом со всего мира звонили и поздравляли. Я был удивлен таким большим вниманием к себе. Особенно колоритно встретили в Чеченской Республике — с национальными танцами, устроили целый праздник. Приехал встречать министр спорта республики Турпал-Али Ибрагимов, главный тренер сборной команды ЧР, президент клуба «Эдельвейс». А в Москве приехали родственники и те, с кем я в одном зале тренируюсь, пресса, телевидение. В пятницу нас принимал мэр Москвы Сергей Собянин.

Тренер нашей команды позвал в Электросталь, откуда он родом. Я съездил в город, в спортивную школу, к мэру. Это было необычное амплуа для меня — главного героя.

— Тебя уже узнают на улице?

— В основном узнают чеченцы. И на улице, и в метро подходили, поздравляли. В Грозном так вообще каждый прохожий останавливался, мне кажется.

— Тебе 25 лет, на Кавказе в таком возрасте юноши уже заводят семью. Но ты еще не женат: не нашел в Москве подходящую кандидатуру?

— У нас принято, чтобы сначала женились старшие братья. Они оба еще холосты, поэтому я как-то серьезно и не подходил к этому вопросу. Плюс еще нужно как минимум решить вопрос с жильем. Сейчас мы живем все вместе. Для новой семьи все-таки надо расширять и квадратные метры тоже.

— А мог ли бы ты жениться на спортсменке, например? Как вообще относишься к женскому дзюдо?

— Не задумывался о спортсменках в этом ключе, честно говоря, хотя именно к женскому дзюдо отношусь очень хорошо. Это едва ли не единственный вид спорта, где даже форма позволяет девушкам выглядеть скромно. А мусульманки в дзюдо даже выступают в платках, и это никак не влияет на результаты. Дзюдо — это отдельная культура, которая подходит женщинам больше, чем многие другие виды спорта.