Заработать на роботах

В центре одной из комнат махачкалинского бизнес-инкубатора «ПЕРИ Инновации» стоит игровой стол с мини-футбольным полем, воротами и гусеничными роботами. Создатель игры Расул Кишов и его ученик азартно гоняют по полю маленький мяч и забивают по паре голов в минуту.

По нагромождению проводов, плат и других деталей можно догадаться, что это не комната отдыха для сотрудников, а техническая лаборатория. А «Робобол» (так называется футбол с роботами) — это не развлечение, а продукт местного стартапа. И кстати, этот стол уже нашел покупателя.

Эммет Браун из Кубачей

— Правильно называть — развлекательный игровой автомат «Робобол». Это вторая игра, которую мы придумали. Первая — Rambot, там роботы стреляют друг в друга. Он тоже в деле: в феврале мы поставили его в детском центре «Сити». Почему именно футбол? Потому что это популярная и всем понятная игра, а еще можно хайпануть на будущем Чемпионате мира в России, — смеется Расул Кишов.

Расул родился в селе Кубачи, где чуть ли не в каждом доме живут мастера-ювелиры. Но с детства его тянуло не к драгоценным металлам, а к науке и технике.

— Кумира у меня нет. Но в школе мне очень нравился Эммет Браун, он же Док, рассеянный ученый из «Назад в будущее».

Потом был радиотехнический факультет Дагестанского технического университета, первые опыты программирования и сборки несложных технических устройств, преподавание в родном вузе и знакомство с «ПЕРИ Инновациями».

Ради своего стартапа Расул оставил работу в ДГТУ и верит, что сможет зарабатывать на игровых столах.

О железном и деревянных

— Все так, оставил работу, занялся игрушками. Но без драмы! Не было испуганной жены и порицающих родственников, вроде: «Куда ты пошел, Расул?». В ДГТУ я был старшим преподавателем, вел два предмета на полной ставке, а зарплата — 10 тысяч рублей. Иногда я слышу в новостях, мол, средняя зарплата у преподавателей — 25−30 тысяч. Где же такие зарплаты?

А меня спасала президентская стипендия — 20 тысяч. Как было неудобно за нее перед другими преподавателями! Люди с большим опытом, стажем. Через три года президентская программа закончилась, и теперь я делаю игровые столы. Еще подрабатываю разными техническими разработками: недавно сделал электронику для автоматической автомойки. И для «водомата» — аппарата по продаже фильтрованной воды.

Во-первых, я всегда хотел заниматься чем-то подобным — делать нужный технологичный продукт. Во-вторых, «игры с роботами» — это выгодный бизнес. «Робобол» стоит 100 тысяч рублей. Я не хочу говорить о себестоимости, но мы с командой зарабатываем даже на немассовом выпуске. Игровой аппарат в правильном проходном месте — в детском центре, кинотеатре — окупается за 3−4 месяца.

Я скорее технарь, а не коммерсант — мне легче говорить о железе, чем о цифрах. Но я знаю, что рынок детских игровых автоматов растет: их становится больше, и в маленьких городах, и в миллионниках. Детские развлекательные центры считаются модным и крутым бизнесом. А значит, мой продукт нужен.

Если говорить про Дагестан, тут любят игровые аппараты: посмотрите сколько «боксерских груш» в центре города! Чуть ли не через каждые 20 метров! А самый популярный и доходный аппарат — аэрохоккей. Думаю, он окупается еще быстрее.

Вообще, нет плохих развлекательных аппаратов, бывает — не туда поставили.

Зачем роботу пищалка

— Подводные камни, конечно, есть. Первое «слабое место» у игровых автоматов — автоматизация. Если требуется человек, который должен обслуживать аппарат, дело сильно усложняется. Для «Робобола» я продумал такую систему, чтобы машинки-роботы подзаряжались автоматически. А если отдать эту функцию человеку, в какой-то момент он забудет поставить на зарядку, не успеет. И автомат будет простаивать.

Второй момент: как сделать, чтобы роботов не украли? Опять же можно приставить к столу человека, чтобы он следил, но ему нужно платить, он может не уследить. Сейчас мы продумываем разные варианты, например, можно сделать так, чтобы они пищали, если их уносят от стола.

Наш первый аппарат «Rambot» скорее неудачный продукт, но мы на нем набрались опыта. Самый большой провал — стрельба не видна! То есть роботы стреляют друг в друга, игроки узнают, что попали, по звукам и светящим эффектам машинки, а сам летающий снаряд — не видно. И из-за этого играть не интересно!

Еще один недостаток первой игры — острые углы стола. Безопаснее сделать закругленные. Еще надо продумать покрытие, у «Rambot» — самоклейка, аппарат стоит в детском центре полгода, и на нем уже потертости. Дети — они такие, если что-то можно отклеить, оторвать, затереть — они это сделают. В «Робоболе» будет другое покрытие, понадежней.

Еще музыка для игры — тоже один из подводных камней. Нельзя использовать любую музыку, это нарушение авторских прав. Нужно купить права. Мелодии продаются в интернете, есть сайты, где композиторы выкладывают свои мелодии, там стоимость от пары баксов до сотни. Я еще не покупал главный саундтрек, но взял короткие звуки — крики, овации.

Композиторы на этих сайтах — со всего мира. Я пытался найти дагестанских авторов, они есть, но часто не понимают рынок. Или пишут музыку с колоритом, кавказскую. А мне нужна универсальная музыка.

Продать игрушку — дело десятое, это не сложно. Я не люблю вести переговоры про деньги. Если пойдет поток заказчиков, подумаю о постоянном агенте. «Робосхватку» продали так: я пришел в детский центр «Сити» рассказать о себе, об игре. Это первое место, куда я отправился. Там сразу заинтересовались! Правда, они сказали, что не очень верят в этот аппарат. Поэтому мы поставили его на условиях 50 на 50, а если проще — он в аренде.

Футбол с роботами им больше нравится. Они готовы забрать его, а еще помочь мне продавать другие игровые столы. Сейчас главное — довести «Робобол» до идеала, а потом уже будет легче! Если вы сейчас закажете мне игровой стол, а у меня нет комплектующих, то я сделаю работу за месяц. Долго идут детали. Если будут постоянные заказы, то у нас всегда будет запас комплектующих, я и моя команда — нас всего 5 человек — сможем делать 10−20 столов в месяц.

Стартапы и галлюцинации

— Моя мечта — чтобы мои столы расходились по всей России и дальше, за границу. А сейчас я ищу свою бизнес-модель. Каждый стартапер — это искатель. Но не любой новый бизнес можно называть стартапом. Если говорить языком учебника, стартап — это временная организация по поиску работающей бизнес-модели. Или ты находишь решение, или твоя идея умирает.

99% стартапов проваливаются. Автор идеи думает: «Я придумал крутую вещь!» А оказывается — она никому не нужна. Хорошо, если человек проверил свою идею, не галлюцинация ли это, а бывает — вложил деньги и закрылся.

Например, провальный стартап — социальная сеть для собак. Казалось бы, почему нет? У вас есть собака, вы ищете других хозяев собак. Да, люди регистрировались в этой соцсети, но потом туда не заходили. Потому что у всех своя насыщенная жизнь в интернете. Еще и аккаунт собаки вести!

А еще один похожий стартап, тоже для животных, украинцы придумали, мне показался галлюцинацией, но он выстрелил! Такой мини-робот, который играет с вашим питомцем, пока вас нет дома. Мне сложно это понять, у меня нет животных, но, видимо, вещь востребованная.

Есть забавный скандальный стартап — австралийский сервис по доставке пакета с блестками врагу. Вы хотите насолить кому-то, заказываете курьера, он привозит посылку, вручает адресату, тот вскрывает конверт и… все помещение в блестках. Создатель сервиса сначала заработал на этих блестках, а потом дорого продал свое дело на волне популярности.

Свою игру я проверил, вложил в это 50 тысяч рублей. Создал примитивную тестовую версию «Робобола», собрал знакомых поиграть. Им понравилось, они высказали пожелания и замечания. Плюс мы учли все недостатки «Rambot».

Еще классная вещь для проверки идеи — «кикстартер»: вы можете прийти на этот сайт, выложить свое видео и сказать: «Друзья, я сделал такую вещь! Кто готов дать денег?» Это сервис для краудфандинга. Особенно он популярен у технарей. И если там дают деньги, значит проект хороший.

Я не знаю, долго ли буду заниматься игровыми столами. Мне хочется делать крутой и интересный продукт, который затягивает с головой и приносит деньги.