Чеченский праздник топора

— В 2001 году в центре Грозного среди руин проходила выставка ремесленников. Я тогда жил в Чечен-Ауле. Собрал три коробки своих работ и поехал в город.

На «Минутке» меня выводят из автобуса солдаты, спрашивают, что и куда везу. Объясняю, но меня не отпускают. Мимо проезжает военная колонна — остановились, тоже допрашивают. Потом через боковой люк затаскивают меня в БТР вместе с моими коробками, и мы трогаемся. Ну все, думаю, прошла моя выставка. Куда едем, не вижу. Ничего не понимаю.

Вдруг останавливаемся, и я слышу: «Все, земляк, приехали». Открывается люк, и я вижу: меня привезли на выставку.

Представляете эту картину? Военная колонна, и тут я со своими поделками. Все просто обомлели. Один из знакомых ремесленников тогда сказал: «Ну, Товсултанов, вы всегда какой-нибудь номер да выкинете».

Как ни странно, именно после этого случая Дауда Товсултанова стали признавать в Чечне как искусного мастера резьбы по дереву.

Все началось с балета

— Свою первую работу из дерева я сделал 25 мая 1977 года — это была фигурка балерины, которую я подарил на день рождения своей учительнице Галине Петровне. Она как-то рассказывала, что в детстве занималась балетом, я это запомнил. Попросил у нашего трудовика древесину, стамески и дал слово учительнице, что завтра подарю ей подарок. Я был тогда пацаненком — седьмой класс. Прибежал домой и сразу включил телевизор — в советское время часто показывали балет.

Балерина получилась неплохая. Галина Петровна была в восторге.

Потом стал вырезать героев мультфильмов, но быстро потерял к ним интерес — меня увлекло строение человека. Вырезал из дерева черепа, а затем — и целые скелеты, кости соединял проволокой. Причем все кости были на месте: я специально смотрел медицинскую литературу.

Я пробовал себя в чеканке, лепке, рисовании… Но именно работа с деревом приносит мне тепло.

Первые скульптуры вырезал медицинским скальпелем и ножами-опасками, которыми брились. Еще у клапана от машины срезал шляпку — там внутри пусто, стачивал наискосок, и получалась полукруглая стамеска.

Помню, как в Грозном в магазине «Подарки и сувениры» впервые появился набор из подшипниковой стали для резьбы — 12 стамесок. Он был моей мечтой, и родители со временем ее осуществили.

Валютные поделки

— Получив заветные стамески, я начал кромсать дерево и вырезать все подряд: панно, каллиграфические картины, мышцы человека, девушек… Дерева было валом — собирал отходы на лесоторговой базе, привозил дрова из села.

Кстати, я по сей день вырезаю этими инструментами. Вот уже 40 лет.

Однажды в Грозный приехал журналист из Бельгии и как-то вышел на меня. Я тогда еще учился в школе. Он купил у меня несколько работ и расплатился валютой. И это в советское время!

Потом ко мне стали обращаться гости из Иордании, Сирии, Турции. Они покупали мои работы на подарки. Обычно это были двухколесные телеги — с тюками на них, с волами и людьми. На таких телегах их предки выезжали из Чечни в Мекку. Правда, сначала двухколесные у меня не получались: не мог понять, почему должно быть два колеса, а не четыре. Стал изучать старинные картинки с такими телегами и научился.

Первое время я не знал, что делать с валютой, мне больше нравилось, когда расплачивались красными бумажными червонцами.

Родителей совсем не удивляло, что я зарабатываю в школьном возрасте. Считали, наверное, что в отца пошел — он был одним из лучших мотористов на Северном Кавказе. На слух мог определить, какой клапан сгорел. Я только недавно узнал, что он был неплохим музыкантом и хорошо рисовал.

Повзрослев, я часто ездил во Владикавказ — там развито это ремесло и много мастеров. Они мне помогали во всем. А наш Союз художников почему-то меня не принимал. Когда я заходил к ним в 90-е годы, мастера сразу набрасывали накидки на свои работы. Единственным человеком, который мне помогал здесь, был скульптор Мурад Полонкоев.

Но после случая с БТР меня стали признавать и в 2013 году предложили вступить в Союз художников России.

Черт не играет на скрипке

— Каждая из моих работ рассказывает про какую-либо чеченскую традицию, историю, предание.

Например, мужчина дарит кинжал женщине с ребенком на руках. Раньше делали такой подарок, когда рождался мальчик. Потом юношей опоясывали этим кинжалом.

В другой миниатюре дед держит кинжал, не давая в обиду детей, оставшихся без родителей. За сирот у нас всегда заступаются.

О вайнахских правилах поведения — скульптура двух братьев. Старший как бы говорит: «Я слово дал и сдержу его». Младший с ним не согласен, но спорить не может, поэтому старший выглядит более уверенно: последнее слово за ним.

Много фигур вырезаю с музыкальными инструментами: барабаны, гармонь, дечиг-пондар. А вот дед играет на скрипке. Есть у нас такое поверье, что скрипка — единственный инструмент, на котором не может играть черт.

В этой композиции — случай из жизни. Охотник убил волчицу, а его пес загрыз двух волчат. Вечером к дому охотника пришел отомстить волк. Мужчина, услышав шум, выскочил на улицу босиком и увидел, как его дочь играет с хвостом волка. Если верить рассказам, зверь ушел, не тронув ребенка. Отсюда у нас есть известная фраза — «Он отомстил, но без крови».

У чеченцев издавна парень знакомился с девушкой у родника. Я изобразил парня, который отобрал у девушки кувшин и пролил из него воду, чтобы задержать ее. Вместе с девушкой должны были стоять две ее подружки: считалось некрасиво, когда молодые оставались наедине, без свидетелей. Но я не успел их вырезать: надо было отправить работу на выставку.

Во многих работах у мужчин на голове съемная папаха. Как-то на одной выставке посетитель, сняв папаху с моего героя, попытался снять платок с бабки. Я говорю: «Вы думаете, я бы сделал бабке съемный платок?»

Во многих моих миниатюрах нет склеенных деталей — все из цельного дерева.

Работы я покрываю воском. Сам готовлю: в пчелиный воск добавляю льняное масло и скипидар. После этого древесина влаги не боится. Правда, если выставка проходит на улице в солнечную погоду, то все пчелы мои.

Подарок Рамзану Кадырову

— Основная моя работа — охранник в управлении инкассации, сутки через трое. Прихожу с работы и начинаю вырезать — на балконе. В однокомнатной квартире особенно не развернешься. Нашел себе помещение под мастерскую, скоро буду переезжать. А пока мои работы выставлены в детском отделе библиотеки. Здесь же иногда и вырезаю. В 2001 году это была художественная школа № 1. Не поверишь, но в этом кабинете я преподавал детям рисование. Удивительное совпадение.

Не могу сказать, что хорошо зарабатываю на своих работах. Для продажи заводил Instagram, но мне не понравилось.

Однажды я смастерил пародию на нашего артиста Альви Дениева, который тянет ослика с мешком. На мешке латка с надписью «Вкладчики Россельхозбанка». Мой дядя подарил эту скульптуру начальнику инкассации города Махачкалы. Видимо, работа многим понравилась — с тех пор иногда появляются заказы.

Нашим людям часто кажется, что цены высокие. Они не понимают, сколько труда вкладывается в эти работы. Как-то в Москве на выставке я обратил внимание на модель каноэ — 27 сантиметров в длину, совершенно простая, даже без весел. Стоила 28 тысяч. Это считается нормально. В моих же работах за такую же сумму очень много мелких деталей и элементов.

Много своих работ я дарю. Как-то на фестивале «Беноевская весна» подарил Рамзану Кадырову миниатюру с его изображением в футбольной форме, с мячом на вытянутой ноге, выполненную из цельного дерева. Я спросил: «Знаешь его?» Рамзан ответил: «Не знаю, но на кого-то похож». Сейчас сделал еще одну миниатюру — Рамзан с дочерью и внуком.

Вообще, я хочу сделать шахматы с его изображением, но никак не могу определиться, в черкеске или в кольчуге сделать Рамзана, поэтому пока отложил. Нужно, чтобы фантазия четко сработала. И еще мне нужна древесина — орех.

Кстати, у нас часто жители безбожно сжигают орех — самое дорогое дерево. Особенно корень ореха — очень ценная вещь. В России даже приклады штучных огнестрельных оружий делают из него.

Я уже делал шахматы, символизирующие Кавказскую войну. Черные фигурки — из африканского красного дерева, белые — из ореха. Черный король у меня был имам, королева — горянка, ладьи и пешки — в папахах, слон — боевая башня. Белые фигуры — офицеры российской армии. Король — Ермолов, королева — Екатерина, ладьи и пешки — с железными крестами, слон — сруб.

Один известный в нашей республике историк как-то сказал мне, что я этим самым сею разлад между народами. А потом сам же возил мои шахматы в Москву на выставку.

Праздник топора

— Я не считаю себя мастером. Я просто ремесленник. Чтобы стать мастером, нужно знать все азы и иметь подтверждающий документ. Это как с машиной: если ты водишь без прав, ты ведь не водитель, правильно?

У нас часто проходят различные выставки декоративно-прикладного творчества: ты выставляешь свои работы, люди подходят, восхищаются. Многие даже не верят, что они выполнены из древесины — думают, из глины… И на этом все. Выставка заканчивается, ты собираешь работы и уходишь.

Я мечтаю, чтобы раз в год на центральной площади Грозного устраивали «Праздник топора»: собирали всех ремесленников, предоставляли дерево и инструменты, чтобы мы могли творить на глазах у людей. Это ведь очень интересно — наблюдать, как обычная древесина превращается в изделие. Мы готовы эти несколько дней даже жить там, в палатках.

Такое мероприятие проводят в Томске. Это большая мотивация для мастеров: их труд оценивают и материально поощряют тех, кто занял десять призовых мест. При этом организаторы тоже выигрывают: все работы остаются у них — готовые оригинальные подарки для гостей региона. Мне кажется, к нам бы на такой праздник съезжались все мастера Кавказа.