Сохранить нельзя разрушить?

Больше пятисот семей из дагестанского Дербента в этом году должны справить новоселье — они переедут из ветхого жилья по федеральной программе переселения граждан. И вроде как сами жители таким переменам только рады, но общественники бьют тревогу: под снос пошли старые дома в центральной части города — колоритной архитектуры, построенные в основном в первой половине прошлого века; они, считают противники сноса, и составляли изюминку 2000-летнего Дербента и могли привлекать в него туристов.

Почему так произошло, попытался выяснить корреспондент «Это Кавказ».

Время паковать вещи

Квартира № 4 в доме по улице Пугина, 8 в Дербенте перевидала пять поколений семьи Арустамовых. Здесь родился и вырос нынешний глава семейства Александр, здесь жили родители его родителей, а сейчас в гости приходят дети со своими детьми. За десятки лет жилище несколько раз меняло свой облик: постепенно разрасталась пристройка, старые окна менялись на новые. Своими силами хозяева делали ремонт. Но для супругов Нелли и Александра настало время паковать вещи и воспоминания: через несколько месяцев они должны оставить свои родные стены навсегда и переехать в новый дом.

— Нас расселяют, обещали жилье в новом доме через улицу, на Ленина. А что будет с нашим домом, мы и не знаем. Но его хотя бы не снесут, как десятки других в городе. Мы уже договор мены подписали, что уже сейчас говорить, — машет рукой мужчина. И тихо добавляет: — Мне жалко отсюда переезжать.

Его перебивает бойкая говорливая Нелли.

— А мне не жалко, кстати! Он сырой, из подвала идет сырость! — говорит женщина, ловко расправляясь с куском теста: нужно успеть приготовить поесть, пока у мужа не кончился обеденный перерыв. — Сюда надо хорошие деньги вкладывать, это старый дом.

Дом действительно справил свой столетний юбилей. Цифры, выбитые на каменном фасаде, подтверждают почтенный возраст — «1917 г.». По словам жильцов, дом принадлежал промышленнику Джафару Набиеву.

— В нашем доме 13 квартир. Сказали, в конце августа — начале сентября всех переселят. Это все пристроенное родителями моими, а мы уже делали ремонт. Вот смотрите, 78,5 квадратов у нас, — показывает Александр.

— Знаете, какие здесь оконца были? — вновь подключается к разговору Нелли. — Клетушечки, множество — представляете? Наверное, сколько в мире окон есть — это все наши были. Чтобы их помыть, надо было подниматься по лестнице. Потом мы заменили их. А в спальне вообще нету окон, — негодует женщина.

Ремонт государство тут делало всего несколько раз. И то, по словам обитателей дома, номинальный.

— В 1971 году, я помню, сняли крышу, которая еще с 1917 года была. Вон даже у соседей часть этой крыши до сих пор еще осталась. А когда она в очередной раз сгнила, ее просто покрыли шифером. Такой ремонт был. Канализацию проводили: нам дали трубы, и мы сами рыли землю. Это тоже в 70-х годах прошлого века, — говорит Нелли. — Надеюсь, в новом доме лучше будет.

Привет из прошлого

Дом Нелли и Александра должен был пойти под снос, но процесс приостановили после вмешательства общественности. Еще одним вроде бы спасенным оказался дом по адресу Таги-Заде, 23 — тоже ровесник революции. Остальные 24 дома 1917−1966 годов постройки, попавшие под третий — заключительный — этап программы по переселению госпрограммы по переселению граждан из ветхого и аварийного жилья в городе, уже разрушены. Всего, если верить сайту Фонда содействия реформированию ЖКХ, под программу в Дербенте попало 53 дома.

Новый дом для семьи Арустамовых и других переселенцев строят неподалеку от стены древней крепости Нарын-кала — на месте нескольких снесенных. Сейчас здесь завершаются работы по сносу. Груда развалин на фоне залатанной к 2000-летнему юбилею города стены цитадели выглядит как декорация к фильму-катастрофе. Белая пыль — известковый раствор, который раньше использовали при постройке домов, — густым едким облаком опускается на стройплощадку. Чтобы уложиться в график работ, одновременно работает с десяток экскаваторов и грузовых машин.

— Сносится очень тяжело, стены толстые — 60 сантиметров, — сетует Нурлан Ибрагимов, представитель фирмы «Первый строительный». Он отвечает за снос зданий на этом участке. — Много техники загнали сюда, из Махачкалы даже вызываем, чтобы уложиться в график. Бывает, одновременно на площадке работают шесть экскаваторов, «Камазам» негде проехать.

А через дорогу в это время уже заливают основание фундамента будущего дома.

— Есть дома, которые надо сохранять, — рассуждает строитель. — Есть те, которые сохранять уже смысла нет. Одно из зданий — на Ленина, 4 — можно было бы сохранить, наверное. Но, честно говоря, своими пристройками жильцы его так испоганили, что восстановление очень дорого обошлось бы государству. В нем были трещины, поэтому оно и попало под снос. Когда его начали сносить, я думал, тяжело будет разрушать. Но экскаватор с легкостью все снес. Здание уже на ладан дышало, как говорится, только казалось крепким.

Во время сноса рабочие обнаружили несколько камней в фасадной части одного из домов с изображением звезды Давида и надписями на иврите. Работы приостановили до приезда представителей иудейской общины Дербента. В синагоге города говорят, что эти камни — им больше ста лет — установят на фасад нового дома: в память о том, что прежнее строение когда-то принадлежало еврею.

Во время демонтажа зданий в других районах Дербента были сняты с фасадов аналогичные камни, но с надписями на армянском языке. Сейчас каменные свидетели истории находятся в руках горожан, а вскоре их передадут в один из местных музеев. Но самую удивительную находку сделал, пожалуй, рабочий у дома по адресу Таги-Заде, 19.

— Вот такую гильзу медную нашел, — отмеряет руками примерно полметра в воздухе невысокий смуглый мужчина по имени Аличупан. — Думаю, это корабельная гильза самого Петра Первого.

Предмет, действительно напоминающий гильзу, весит несколько килограммов. Его нашли на глубине четырех метров, когда экскаватор работал ковшом.

— Я ее почищу и оставлю себе на память, — не без гордости говорит Аличупан. — Это самая моя ценная находка за десятки лет работы, раньше только могилы с костями находил.

Работу на этом участке приходится делать двойную: внушительный подвальный этаж, где когда-то располагалось кафе, отстроен капитально. Толщина сводчатых перекрытий потолка — минимум полтора метра. Современной технике они поддаются с трудом.

— Сейчас так разве строят! — восклицает таксист Назим, чье авто запарковано неподалеку.

«Мы хотим оставаться на своих местах»

Исполняющий обязанности главного архитектора Дербента Абуферз Ахмедханов уверяет, что городская администрация на самом деле хотела сохранить попавшие в список ветхого жилья дома в центре города. Но их жильцы захотели иначе.

— У нас было желание все эти дома сохранить, а людей переселить в один большой жилищный комплекс на улице Строительная. Но вот видите, народ у нас это неадекватно принял: «Мы только на своих местах хотим оставаться». Ну и власти пошли уже навстречу, — говорит он.

То, что жильцы ветхих домов в центре города не согласились переезжать на Строительную улицу, подтверждает Рустам Салихов — бывший житель дома по улице Ленина, 4. Уже несколько недель он с семьей живет на съемной квартире: вынужденным скитальцам мэрия выплачивает 10 тысяч рублей в месяц, чтобы те могли арендовать жилье на время строительства. Местные признаются, что этой суммы вполне достаточно.

— Неплохая площадь и неплохая квартира была у нас: четыре комнаты, больше ста квадратов. Мы сделали капитальный ремонт, полностью подняли пол, — говорит Рустам. — Но, если по правде говорить, у большинства людей условий не было: вода и общий туалет во дворе…

Мужчина утверждает, что в микрорайоне, куда их планировали переселить, толком нет никакой инфраструктуры.

— У нас был сход жителей, где мы узнали, что нас хотят переселить на Строительную улицу. Чем плох тот район? Ну как? Улица Ленина — это историческая часть города, вот видите, крепостная стена здесь проходит. Когда мы покупали эту квартиру, за те же деньги в том районе мы могли взять три-четыре квартиры. Там тупиковая улица, рядом завод, коммуникаций нет. От берега моря до угла дома всего 52 метра.

После многочисленных встреч с республиканскими и городскими чиновниками жильцам пообещали квартиры в новых домах на месте старых.

— Есть дома, внешне имевшие какую-то архитектурную ценность, — рассуждает дербентец. — Но чтобы их сохранить, нужны огромные деньги. Реставрация обойдется гораздо дороже, чем постройка нового здания. Думаю, в десятки раз дешевле было все снести и построить новое. В домах, которые здесь строят для нас, стилистика древнего города будет сохранена.

Рустам показывает 3D-проект своего будущего дома в соцсетях. Верхняя часть фасада увенчана зубцами, как и крепостная стена.

И. о. главного архитектора города при этом уверяет, что как будут выглядеть новостройки — пока точно не ясно.

— Окончательный вид фасадов домов еще неизвестен, потому что разрешения на строительство ни у кого еще нет. Можно только залить фундамент и начать — а вот по «косметической» части что это будет в итоге — еще непонятно. Проекты должны быть разработаны подрядчиками и утверждены в республиканском минстрое, а потом согласованы с администрацией города, — говорит Абуферз Ахмедханов.

«Строят кто хочет и как попало»

В Дербентском историко-архитектурном художественном музее считают, что проблему надо было решать иначе.

— За последние 20 лет у нас институты по охране памятников и вообще градостроительный процесс нарушился, облик старой части города — магалов — деградировал, — возмущается директор музея Али Ибрагимов. — Для чего турист должен приехать именно в Дербент? Он же должен чем-то отличаться, это один из брендов Дагестана. Российские туристы — вот туристы, которые чаще всего ездят в Дербент и тратят тут деньги. А что им показать? Эти фальшивые высотки?

Ибрагимов говорит много и эмоционально. Извиняется и объясняет: накипело.

— Полгорода — это наши музейные зоны. Как я могу одобрять или не одобрять переселение, когда меня на совещания по этим вопросам чиновники давно не зовут? Потому что я говорю, что так делать нельзя! Строят кто хочет и как попало. Цвет оконных рам, крыш — нет единого стиля, нет контроля!

Он говорит, что музей может только выносить предупреждения застройщикам и подрядчикам, а подает дела в суд музейное руководство — Агентство по охране культурного наследия Дагестана.

Его руководитель Заур Кахриманов объяснил «Это Кавказ», что, невзирая на год постройки, здание может и не находиться под охраной государства как объект, представляющий собой какую-либо ценность.

— По некоторым домам к нам поступили жалобы, наша комиссия выезжала на место. Материалы проверки уже направлены в прокуратуру для реагирования. Если эти дома не являются объектами культурного наследия, то уголовное дело не может быть возбуждено. Могут быть приняты только административные меры, штрафы, потому что процедура принятия решения о сносе домов прошла без согласования с нами, — сказал Кахриманов, отметив, что не располагает полным перечнем домов, идущих под снос.

Между тем в число снесенных все-таки попал и объект культурного наследия — дом 38 на улице Ленина. Когда-то он принадлежал аптекарю Яну Шварцу-Брускину. Табличку, на которой была указана эта информация, а также и то, что здание является памятником архитектуры и объектом культурного наследия Дагестана, установили на фасаде дома всего год назад. Здание отличалось от других необычной архитектурой: пятью каменными башенками на крыше, на них были выбиты цифры, складывающиеся в надпись «1911 г.» — год постройки.

— По факту сноса этого здания материалы переданы в суд. Мы до последнего надеялись, что жильцов расселят, а дом не тронут. Фасад можно было сохранить, переделав все, что внутри. Это городские власти должны были бы делать из бюджета города, потому что это была бы уже муниципальная собственность. Можно было привлечь инвестора или мецената, потратить 3−5 миллионов рублей и сохранить здание, — рассуждает директор музея Али Ибрагимов.

И. о. главного архитектора Дербента Абуферз Ахмедханов говорит, что дом снесли незаконно:

— Мы разрешение на снос не выдавали. Я даже предписание в Агентство по охране объектов культурного наследия республики отправил, они должны принимать меры. Дом был снесен застройщиком самовольно. Ему мы тоже направили предписание.

Вопрос о том, как под снос, а не реконструкцию попал дом, являвшийся объектом культурного наследия, «Это Кавказ» в числе прочих адресовал Министерству строительства, архитектуры и ЖКХ республики — именно это ведомство курирует программу переселения граждан из ветхого и аварийного жилья. Однако за время подготовки материала ответа на этот и многие другие вопросы от министерства получить не удалось.

«Город теряет свой дух старины»

Снос старых домов на улицах Ленина, Пугина и Таги-Заде многие восприняли болезненно, посчитав, что древний Дербент утратил еще одну часть своего обаяния. Сожаления о том, что из Дербента уходит дух старины, звучат не первый год. В 2015 году древний город отпраздновал свое 2000-летие, к дате начали готовиться задолго, но результат проведенных работ по облагораживанию города обрадовал не всех. Критиковали залатанную неподходящими материалами главную городскую достопримечательность — крепость Нарын-кала, украсившие ее клумбы и фонари, не вписывающеся в ландшафт, высаженные в южном городе елей…

— Дербент разделен на старую часть — европейский город — и магальную часть, — объясняет Саид Мусаев, в 2008−2014 годах он заведовал архитектурным отделом в Дербентском историко-архитектурном художественном музее-заповеднике. —  Некоторые здания входят в перечень памятников регионального значения, у других нет охранного статуса. Сейчас ломают старые дома, но они не включены в список охраняемых. Тем не менее при хорошем хозяине такого делать не стали бы. Меняется исторический облик старого города. Стену Нарын-калы, памятник всемирного наследия, во что превратили во время реконструкции — это издевательство. Город теряет свой дух старины. Исторический центр города можно и нужно было сохранить.

Обычные горожане же думают по-разному. В кальянной на углу улицы Ленина густо накурено. За низкими столиками сидят человек шесть мужчин. Кто-то играет в карты, другие смакуют чай в стеклянных армудах.

— Какой там сохранить! Сыпалось все, дранка видна даже была, такие развалины реставрировать никаких денег не хватит! — восклицает средних лет мужчина.

Жанна работает недалеко от кальянной, уже 15 лет она торгует продуктами в маленьком магазинчике. Она предполагает, что туристам наверняка было бы интереснее гулять мимо старых отреставрированных домов.

— Были такие дома, которые можно было, наверное, сохранить, отремонтировать и сделать из них магазины, сувенирные лавки. Но дом по соседству — Ленина, 3, на это не годился точно, ветхая коммуналка… А вот дом напротив можно было сохранить. Конечно, туристам было бы интересно больше такие здания рассматривать и заходить внутрь, чем в новые. Старое все уходит, — вздыхает женщина.