«Остановитель сердец». История самого известного в Дагестане инструктора на тарзанке

Слава пришла к Асадуле после того, как в сети распространился ролик, где он успокаивает туристку перед полетом над пропастью: «Что вы переживаете? Вся Россия знает, что при падении мы деньги возвращаем». У дагестанского инструктора с туркомплекса «Главрыба» на Сулакском каньоне уже накопился внушительный цитатник черного юмора.

Дагестанская Спарта

На эту работу молодой человек попал случайно: увидел в интернете объявление о найме работников. Нужно было перенести строительный материал по подвесному мосту на другую сторону каньона. Компания искала смельчаков, готовых перейти с грузом в руках по переправе, у которой не было даже стандартных перил. Учитывая, что висел на высоте 80 метров среди отвесных скал, конкурс среди кандидатов был, мягко говоря, небольшой. У Асадулы кроме отсутствия страха было еще одно преимущество: он сам родом из села Старые Миатли, а в родном каньоне даже скалы помогают.

— Страха высоты у меня даже в детстве не было. Мы просто выросли в таком прекрасном месте, где каждый ребенок с 5−6 лет начинает на речке купаться, и приходится прыгать с моста. Если не прыгает, по-любому сбрасывают. Тут уж либо сам, либо тебе помогут — это сто процентов. Так что все дети на Сулаке умеют плавать, даже девочки. Сейчас, правда, из-за наплыва туристов мест для купания почти не осталось. В летнее время вообще на Сулаке редко встретишь местного человека.

«Оделся, запустился, и пошло-поехало»

Пока Асадула работал на стройке, рядом завершился монтаж зиплайна. Стали его испытывать. Первым по канатному тросу запустили альпиниста, с которым консультировались при строительстве объекта, а вторым попросился Асадула. Как вспоминает он сам, «оделся, запустился, и пошло-поехало». Бесстрашного рабочего заметили и позвали работать инструктором.

— Вообще, я в детстве мечтал работать в МЧС. Даже хотел пойти учиться на спасателя, но из-за халатности по отношению к учебе так и не смог. 2−3 раза попытался пересдать ЕГЭ, но не получилось, оставил это дело. Теперь работаю на «Главрыбе» и очень благодарен управляющим за то, что дают молодым парням реализовать себя в таком интересном деле.

Над пропастью поржи

Сегодня популярный среди туристов аттракцион предлагает два вида развлечений: прыжок с тарзанки и качели. Оба удовольствия стоят по 5 тысяч рублей. Каждый прыгун перед полетом в пропасть облачается в альпинистское снаряжение.

— Накиньте, пожалуйста, капюшон, чтобы каска при падении не поцарапалась, — вежливо просит девушку Асадула. А потом указывает на экипировку: — Видите эти ремни? Сам сшил.

Хотя Асадула и нагнетает атмосферу перед и без того страшным прыжком, здесь все безопасно. Оборудование для экстремального аттракциона было закуплено у сертифицированной компании, а устанавливали его дипломированные специалисты. Но кому важны бумажки, когда перед тобой — глубочайший каньон страны?

Человек, выбирающий тарзанку, хотя бы сам решает, когда ему прыгать. А вот запуском качелей управляет инструктор. И происходит это в самый неожиданный момент.

Девушка на дрожащих ногах приближается к краю площадки и становится на тумбу: «Что делать?» «Молиться», — отвечает ей Асадула и запускает качели. Раздается оглушительный крик, который эхом отражается в скалах. «Кажется, она голос на нас повышает», — тихо говорит инструктор.

 — Ты не инструктор, ты — остановитель сердец! — кричат ему из толпы.

А Асадула тем временем готовит к прыжку очередную туристку. Ее подвиг снимает на телефон супруг.

— Это вы правильно сделали, что сначала жену отправили прыгать, — многозначительно говорит ему Асадула, надевает на девушку шлем и шепчет: «Господи, помилуй ее и сохрани мою камеру».

Возраст мужества

— Самые смелые — девушки от 18 до 26 лет, — объясняет Асадула. — Ни одна девушка в этом возрасте от прыжка не отказывалась. После 26 лет люди уже боятся, видимо, начинает появляться нажитое, и люди за него переживают. Мужчины более трусливый народ. Часто бывает, что человек хочет спрыгнуть, но в последний момент отказывается. У нас таких ситуаций очень много было, так как инструкторам не разрешается толкать людей. А вообще, мы смотрим на человека и можем понять, нужно ли ему немного помочь. Если он слишком боится, мы уже даже не толкаем. По глазам и страху в них видно, кого можно скидывать, а кого нельзя.

Сколько людей бросились в пропасть под его контролем, он не считал, «но в день как минимум 60−70 человек мы скидываем». За всю историю существования аттракциона здесь не было не то что несчастных случаев — даже неприятных. Если не считать криков.

 — Один раз девушка спрыгнула — и очень активно двигала ногами и руками, но, что она хотела сказать, я так и не понял: языка жестов не понимаю, — разводит руками Асадула.

Главное — не думать

Сначала Асадула просто давал инструктаж. Шутки пришли потом — как способ снять напряжение.

— Очень многие люди после начала спецоперации стали приходить мрачные, и, увидев, какая сложилась ситуация, мы решили дарить людям улыбку. В самом начале, когда мы еще работали на зиплайне, к нам подошла семья, с ними был ребенок. Он хотел покататься, уговаривал родителей. В конечном итоге они ему разрешили, но я вижу, что мама переживает. А у нас рядом с зиплайном стояло дерево, к которому был привязан трос. Чтобы он не торчал, мы его обмотали скотчем. И я сказал матери: «Видите, у нас канатка привязана изолентой, что вы так переживаете?»

На личном счету Асадулы — минимум 300 прыжков. Всем, кто осмелился ступить на этот аттракцион, он дает всего один совет: не думать на краю площадки.

— Когда я прыгал в первый раз, я приготовился: оделся как положено, даже омовение сделал (чтобы в случае смерти быть в состоянии ритуальной чистоты. — Ред.), поднялся на эту площадку. Прыгнул, не раздумывая. Знал, что, если думать, будет тяжко. Первый прыжок у меня прошел хорошо. А на втором-третьем уже дал волю мыслям, поэтому было страшно. Даже сожалел, что не попрощался с родными.

Бремя славы

Слава о сулакском «скидывателе» разрослась и ушла далеко за пределы Дагестана.

— У меня ведь сначала даже мама не знала, что я на таком аттракционе работаю, думала, я на стройке. Увидела у знакомых ролики и так узнала. А еще, помню, сидел с друзьями в кофейне, и мимо нас проходила семья с детьми. И девочка лет пяти, указывая на меня, закричала: «Баба („мама“ на аварском. — Ред.), вот он, который людей скидывает!»

Сезон прыгунов на Сулаке стартует в марте и заканчивается в середине ноября. Попасть на аттракцион могут желающие старше 18 лет. Морально готовым подросткам можно и от 16, но только с письменного согласия родителей. Ограничение по весу — 110 кг. Таковы правила безопасности, сам трос может выдержать гораздо большую нагрузку — Асадула говорит, что в рамках испытаний они скидывали с тарзанки даже 200-килограммовый камень.

— Лучше деньги за экскурсию вперед взять, — заговорщически подмигивает Асадула гиду, который приехал в каньон с группой туристов.

На край площадки становится девушка. Она крепко ухватилась за ручки качелей. Чтобы снять напряжение, ей советуют досчитать до трех.

 — Цо, киго, лабго! — повторяет девушка за Асадулой.

— Вы аварка? — удивляется он ее произношению.

— Нет, татарка.

В этот момент качели вероломно падают, а девушка издает леденящий душу вопль.

 — Странно, ни на татарском, ни на аварском я таких слов не знаю, — бормочет Асадула.

Кавказцы вспоминают Бога

В Сулакский каньон прыгают и мужчины, но видео с девушками набирают больше просмотров. Асадула говорит, что навсегда запомнил телеведущего по имени Андрей, который кричал так, что «его, наверное, слышали даже в странах СНГ».

— Как вас звали? — уточняет Асадула у молодого человека в финальный момент, но его напарник, не дожидаясь ответа, приводит механизм в движение. — А что ты его сразу скинул? Я завещание хотел услышать.

Нагнетатели сулакского страха работают в паре, и на аттракционе накопился внушительный набор фраз для межинструкторского общения: «Хасан, смотри, как вчера не ошибайся только», громкое испуганное «Стой!», когда качели уже срываются вниз, и тому подобное. А это уже адресовано к туристам: «Не переживайте так, все нормально будет, хотя что может быть нормальным в Дагестане, кроме еды?»

Асадула говорит, что, хотя у страха нет нации, за мгновения до экстремального прыжка все ведут себя по-разному.

— Бога обычно вспоминают туристы кавказского происхождения. Многие говорят о завещании в этот момент, а если вдруг ничего не скажут, им обязательно напомнят.

Кошмары, как говорит Асадула, ему не снятся, работу свою он очень любит и уезжать отсюда не планирует. Ведь здесь, в Старом Миатли, родились и выросли его отец и дедушка. Но неизвестно, продолжится ли дальше его карьера инструктора.

 — Через пару месяцев у меня свадьба, и буду ли я работать дальше, зависит уже не от меня, — смеется мужчина.